– Ну, как тебе тема про Утёса-то? Круто ведь? Берёмся параллельно с «Золотом Карамкена»? Фильм снимаем, а попутно информацию собираем…

– Без вопросов. Берёмся. Интересно и полезно. Действительно, можно и с Мурадом Нурыевичем переговорить. Ему, как режиссёру, думаю, тоже эта тема интересной будет. Загадочная она, фильм вполне себе украсит.

Коньяк был выпит. Общение получилось полезным и плодотворным. Друзья с шутками и прибаутками стали убирать со стола в холодильник колымские деликатесы. Орлинский положил в портфель Мракова шикарный рубиновый балык кижуча, завёрнутый в пергамент с красивой надписью «Тихоокеанская рыбопромышленная компания». Он еле влез. Потом туда же перекочевала полукилограммовая банка малосольной икры нерки. Архивные документы, которые принёс Олег, Юра спрятал в сейф.

Они спустились вниз по лестнице со второго этажа и пошли по двору до ворот, которые выходили на Неглинную.

– О, всего первый час ночи! Нормально, Юра. Мы уложились.

– Отлично! Кстати, вот тебе ещё подарок. Десять пакетиков бумажных, там гранулы. В общем, снадобье с Горного Алтая. Если вдруг болеешь с похмелья, завариваешь чай и содержимое высыпаешь в кружку. Помешал и выпил. Через пять минут как заново родился! Проверенное средство!

Они стояли на Неглинной у арки, закрывающей вход во двор, где находился офис Юрия. Москва бодрствовала, как и всегда. Всего минус один градус, снег есть. Праздничные новогодние огни – не только в витринах, но и на деревьях, фасадах, ёлочках, пешеходных дорожках с бордюрами, которые мэр города любовно закатал в объятия тротуарной плитки. Под культурным слоем этой плитки была вся столица нашей Родины – и пешеходная, и велосипедная. Даже там, где когда-то двигались стройными рядами автомобили, стали появляться пешеходные зоны. Нынешний градоначальник войдёт в историю Москвы как выдающийся реновационный эстет. Ведь не просто асфальт или унылый бетон заливает, а плитку кладёт! Прямоугольную, ромбиками, квадратиками, даже разноцветную! Такой материал ведь и производить надо в огромных объёмах. И с этим мэр справился, все силы, ему доступные, привлёк на производство плитки. Говорят, даже родню свою не пожалел, даже их заставил работать на благо Москвы и москвичей. А всё потому, что сроднился он с Первопрестольной и её жителями и стал понимать их нужды и чаяния как свои или даже лучше чем свои. Так увлечённо окунулся в эту тему, что не помеха ему ни пандемия, ни непогода, ни пересуды и тихий ропот столичных блогеров. А заместители его и другие люди из этой команды работали и работают, себя не жалея – поэтому присматривать за ними не надо, они сами знают, что им надо делать, чтобы было всё хорошо. Хотя бы им самим для начала.

– В общем, Юрец, как я понял, по съёмкам на Колыме уже всё почти решено, с актёрами и оборудованием тоже вроде порядок, – сказал Мраков. – Значит, ждём весны и в бой? Теперь тебе надо с Кавказом решить, локацию выбрать. И Сибирь…

– Олег, не переживай. По Кавказу вопрос уже решён, это Карачаево-Черкессия. Что касается Сибири, то будет Иркутск и немного города Усть-Илимска. Есть там место, пригодное нам для съёмок…

Орлинскому пришло сообщение. Он прочёл.

– Такси будет через пять минут. Ты езжай, а я пешком пройду. Погода классная, погуляю, продышусь.

Олег, немного покачиваясь, поднял палец вверх.

– Юра, всё, что тебе сегодня рассказал… Все документы, что сейчас у тебя в сейфе… В общем, всю информацию мне дал Александр Старшинин, тот самый мальчик, чью сестру спас Утёс в 1975 году. Слышишь меня?

Мраков перешел на полушёпот.

– Сейчас полковник Старшинин – начальник управления в одной секретной конторе, которая и занимается такими необычными делами. Обещал нам помогать. Понял, Юра? – Мракову было хорошо, замечательный коньяк всегда ложится на душу достойного человека.