– Вау! Аж слюнки потекли! Завтра в двадцать один ноль-ноль буду как штык с булкой и лимоном. Такого тебе расскажу! Тебе понравится! Да, кстати, и кое-какие документы с собой прихвачу.

Орлинский заглянул в Интернет. Старец Утёс. Никакой информации. Нет ничего. Абсолютно ничего.

Мраков прибыл вовремя. В хорошее время. Девять часов вечера, все разошлись по домам. В офисе Юрия пусто и тихо, только фоном играет спокойная музыка. Жалюзи подняты, идет снег. «Поляна» для беседы была готова: бутылка достойного французского коньяка хорошего объёма, нарезанный балык из чавычи и кижуча, крабовые клешни, магаданские креветки, размороженный малосольный хариус и, конечно, икра.

Олег посмотрел на это всё, потер руки и тихо произнёс самое важное слово:

– Наливай!

Друзья-товарищи выпили по первой за встречу, закусили бутербродами и ароматным балычком. Разговор предстоял интересный, поэтому, особо не расслабляясь, выпили по второй, за приезд Орлинского с Колымы. Ну и третью – за успех общего мероприятия. Судя по тому, какая обстановка складывалась в дружеском коллективе, плюс погода, которая намекала, что не надо выходить на улицу – лучше сидите в тепле и уюте, пейте шикарный коньяк, закусывайте дарами Севера и мирно беседуйте – душевные посиделки планируют затянуться за полночь.

У обоих настроение было прекрасное. Орлинский рассказывал о том, что происходило в поездке, что успели сделать, какие локации подобрали, с кем встречались, что интересного повидали. Мраков слушал с интересом и обещал, что в следующий раз «забьёт на все» и тоже рванет на Колыму. Это Юра слышал от Олега уже много раз, но как-то всё «рвануть» у него не получалось. То текучка, то важные переговоры, то ревизия, то командировка в Анапу – в общем, не до северных красот. Мраков с присущим ему красноречием и юмором очень весело рассказывал о том, как у него прошла неделя. И, судя по его весёлому рассказу, она прошла в бодром режиме. Наконец, он подошёл к главной теме, ради которой и затеял эту встречу.

– Юра, значит, ты особо не слышал про Старца Утёса? В узких, очень узких кругах про него говорят невероятные вещи! Сейчас тебе расскажу, что стало известно мне. Если мы сможем найти информацию о нём…

– Ты говорил, он в Магаданской области живёт? – перебил Орлинский.

– Ну да, так говорят. Всю жизнь там живёт. Никогда и никуда оттуда не выезжал. И если всё будет интересно, то можно о нём или документальный фильм снять или – естественно, по согласованию с тобой – даже вставить эпизод в сценарий художественного фильма. Сейчас всё расскажу, есть документы интересные, говорят, подлинники. Давай по рюмке ещё, и кофе сварим?

– Согласен! – Орлинский включил кофеварку и подвинул свой стакан ближе к виночерпию Мракову. – Наливай давай!

Олег наполнил рюмки. Выпили, закусили. Налили в чашки ароматный наикрепчайший кофе. Оба пили без сахара. Мраков достал из тонкого чёрного портфеля прозрачный файл с листами бумаги, по внешнему виду явно архивных документов, положил перед собой.

– В общем, слушай с самого начала. Заключённая по пятьдесят восьмой статье за измену Родине Щербакова Ольга Ивановна. Родилась в 1930 году в Иркутской области. Получила десять лет лагерей и была этапирована в Магаданскую область. Покидало её по разным лагерям, но последние годы она провела в лагере Бутугычаг. Это был один из самых страшных лагерей. Там добывали урановую руду. Говорят, до сих пор останки строений фонят, а входы в урановые шахты взорвали, чтобы любопытные туда не залезли. Ольга Ивановна была специалистом в области счетоводства и бухгалтерии в этом самом лагере. Поэтому условия её содержания были намного лучше, чем у зеков, глотавших урановую пыль. Конечно не сахар, но, как оказалось, жить можно. Жила она в бараке, с другими осуждёнными женщинами, которые, как и Щербакова, вроде как были административными работниками.