Приступили к работе. Сопки Чашечка и Корона позировали на фоне чистого неба. Замёрзшее русло реки Хасынки сияло изумрудным льдом. Ветер старательно продул всю поверхность зимней реки, очистил его до последней снежинки, как будто специально, чтобы можно было полюбоваться речным дном через линзу метровой толщины.

– Гриша, будь другом! Заглуши танк! – крикнул Орлинский водителю. Тот понимающе кивнул головой, и дизель замолчал.

– Давайте тишину послушаем, друзья! – Юра даже поднял уши у шапки-ушанки вверх.

Ветра нет. Было тихо и удивительно красиво. Это была та тишина, которую слышишь сердцем. Лёгкий мороз, бесконечной глубины небо, задумчивые белоснежные сопки, берёзки и лиственницы, промерзшие и худенькие. Кое-где видно зелёные пятна стланика, который не успел укрыться под общим толстым и тёплым снежным одеялом. Вся группа молчала, и каждый думал о своём, глядя на эту неземную красоту.

Юра был счастлив сам и рад за коллег. Он посмотрел на них. Режиссёр Мурад Нурыевич внимательно глядел на сопки (возможно, они напомнили ему его актёрский дебют в фильме «Земля Санникова»), фотограф Никита делал глубокий вдох, задерживал дыхание, а на выдохе парил, как чайник. Оператор Кирилл закрыл глаза и, стоя в глубокой колее от гусениц ГТТ, покачивался из стороны в сторону. Водитель Гриша сидел в кабине вездехода и немного удивлённо смотрел на группу молчавших людей посреди Карамкенского ущелья, где раньше были дома и жили люди. Целых пять тысяч человек. Но это в прошлом. Теперь тут тишина и покой. Любому йогу понравится, если он мороза не боится. Приезжай и созерцай. Летом тут и птицы поют, и бурундуки бегают, Хасынка шумит по-своему, медведи, бывает, рычат, да и люди бывают – кто по ягоду, кто по грибы. А кто и просто так, шашлыков на берегу реки пожарить. А ещё на повороте на Карамкен летом стоит мужичок и продает знаменитые карамкенские огурцы, свежие и малосольные. Вкус у них – особый! Как их выращивают – это особая история, но тут, среди сопок, северная природа делает огурцы исключительными. Такими они вырастают только здесь, на своей родине. Мировая закуска! Тот, кто ими закусывал, реально никогда не забудет их вкус.

Час творческая группа работала по пояс в снегу, выискивая лучшие планы. Потом попили чаю с бутербродами. Отправили в полет дрон, который поднялся до самой вершины Короны, облетел ее, пролетел над всем ущельем, вернулся, сменил батарею, поднялся к вершине Чашечки, сделал пролёт над трассой и успешно приземлился в руки своего пилота Кирилла. Затем дружно погрузились в тягач и поплыли по снежному насту в сторону впечатляющих руин Карамкенского ГОКа, где раньше работали с золотой породой.

…Зайдя внутрь развалин, включили фонари. Зрелище впечатляющее, жуткое. Все этажи завалены хламом. Шахты лифта так и зовут своим мраком заглянуть в них. На улице солнце, но оно уже не хочет светить сюда, в помещение, потому как некому больше. Тут мёртвая зона.

Прошлись по этажам, по многочисленным комнатам. Режиссёр был очень доволен. Замечательная локация. Сложная, но неповторимая. То, что надо. Мурад Нурыевич, судя по его глазам, уже знал, что и как будет. Помимо съемок на профессиональную аппаратуру, оператор и фотохудожник сделали много снимков и на свои смартфоны. Орлинский записал видео, где Мурад Нурыевич осматривает очередное мрачное помещение, освещая его фонарём. А вот водитель вездехода Гриша остался внизу с напарником. Они дали понять, что всё там видели и им неинтересно. Они лучше чаю попьют да покурят спокойно.

Почти полтора часа ушло на осмотр и обсуждение помещения ГОКа. Всё были в восторге от увиденного жуткого здания, заброшенного людьми. Пока спускались по лестнице, Орлинский напомнил, что им ещё предстоит снимать в заброшенном Кадыкчане, городе-призраке среди сопок. По сценарию фильма там тоже происходят интересные события. Там раздолье, есть на что посмотреть. Подъехали ко входу в заброшенную штольню. Вход наполовину занесло снегом. По сценарию героям нужно будет лезть в старую штольню и искать на свою голову приключения по многокилометровым туннелям. Кино – волшебная штука. Герои заходят в карамкенскую заброшенную штольню, а дальше всё происходящее в подземелье будет сниматься где-нибудь в пещерах Карачаево-Черкессии или Краснодарского края, ну и кое-что в павильонах Мосфильма. Интересная штука – съёмки в помещениях. Подошёл к двери в Магадане, открыл её и зашёл. А дальше всё – кончается Север и начинается павильон в Москве. Вышел на улицу – опять Магадан. Виды из окон и общие планы монтируются между собой – и готово.