– Пустое, – махнул рукой Оттон. – Мы же не аланы, патрикий, и не росомоны. Готы плохие наездники, зато хорошие пехотинцы. В любой битве мы предпочитаем твердо стоять ногами на земле.

Русколаны, похоже, были заранее предупреждены о визите верховного вождя. Во всяком случае, от их стана навстречу Германареху выехало около десятка человек, тоже облаченных в броню и при мечах, но с непокрытыми головами. К сожалению, Руфин стоял слишком далеко от места встречи, чтобы слышать, о чем варвары говорят между собой. Да и язык их был для него тайной за семью печатями.

– Венедский язык не так уж сильно отличается от фракийского, – утешил его Марцелин, стоящий рядом с патроном. – Да и в готском немало венедских слов. Я слышал, что готы произошли от смешения сарматов все с теми же венедами, которых они называют ванами.

Руфин и сам улавливал некоторые знакомые слова в речах готов, его окружавших, но, к сожалению, этого было слишком мало, чтобы понять, о чем они говорят. Следовало всерьез заняться языком, иначе он так и останется для здешних варваров чудаком, не заслуживающим доверия.

Русколаны присоединились к свите Германареха, и процессия двинулась дальше, к высокому помосту, возведенному в самом центре стана. Разглядывая русколанские шатры, Руфин пришел к выводу, что они будут побогаче готских. Да и воинским снаряжением русколаны превосходили своих соседей, во всяком случае, бронею они защищали не только грудь, но и руки и ноги. По внешнему виду русколаны очень напоминали римских тяжелых кавалеристов-клибанариев.

– Мечи у них хорошие, – дополнил впечатления Руфина Марцелин. – Лучше не только готских, но и римских.

Благодаря Оттону и Придияру нотарию удалось пробиться почти к самому помосту. Пока на помосте стояли только трое вождей, среди которых Руфин без труда опознал Германареха.

– Справа от верховного вождя – его сын Витимир, слева – рекс Сафрак, – пояснил Руфину Придияр. – Сафрак один из самых ревностных приверженцев епископа Вульфилы. За что и обласкан Германарехом.

Витимир выглядел лет на сорок, Сафрак – на пятьдесят. Оба были высоки ростом и светловолосы. Причем Сафрак, как показалось Руфину, держался увереннее сына верховного вождя. Последний почему-то все время старался укрыться за спиной своего отца, словно не желал привлекать к себе излишнего внимания. Из чего нотарий заключил, что рекс Витимир человек нерешительный и не слишком честолюбивый. Невесту ввели на помост, когда у заинтересованных зрителей, включая римского патрикия, уже готово было лопнуть терпение. Русколанка была облачена в платье из парчи, расшитое золотой нитью, лицо она прятала под покрывалом из полупрозрачной и удивительно легкой материи. Сопровождали ее двое молодцов в броне и при мечах.

– Один из них, тот, что помоложе, – Сар, сын Коловрата, второй, тот, что постарше, – Мамий, сын воеводы Валии, – пояснил Придияр.

Невеста остановилась в пяти шагах от Германа Амала, после чего резким движением откинула покрывало. Вздох восхищения пронесся по толпе, окружившей помост плотным кольцом. Синилада, надо отдать ей должное, была действительно хороша. Ее заплетенные в косы волосы отливали золотом, стан был прям, бедра широки, на лице играл здоровый румянец. Словом, всем взяла девушка. Воистину – Прекрасная Лада, как успел прошептать на ухо нотарию потрясенный Марцелин. На фоне молодой, пышущей здоровьем русколанки рекс Герман смотрелся потрепанным жизнью старцем, и, видимо, в какой-то момент сам почувствовал это. Лицо его побурело от гнева, а усыпанная коричневыми пятнами морщинистая рука легла на крестовину меча. Сар и Мамий удивленно переглянулись. Витимир смущенно откашлялся. А Сафрак зашептал что-то на ухо разъяренному вождю. Видимо, его слова возымели действие, Германарех овладел собой и почти дружелюбно протянул руку невесте. Бок о бок они спустились по ступеням с помоста и чинно прошествовали сквозь расступившуюся толпу под радостные крики готов и русколанов.