– На самом деле у нас есть место для пассажира, Эт. И деньги нам пригодились бы…

Эстер нахмурилась.

– О, деньги – не проблема! – заверил Пеннироял, вытаскивая из кармана пухлый кошелек и встряхивая его. – Скажем, пять соверенов прямо сейчас и еще пять, когда пришвартуемся в Брайтоне. Конечно, Петр Масгард предложит вам больше за выдачу какого-нибудь злополучного города, но и это весьма неплохая сумма, да к тому же вы окажете великую услугу мировой литературе.

Эстер пристально разглядывала бухту каната на краю набережной. Она понимала, что проиграла в споре. Этот чересчур приветливый незнакомец знал, как подъехать к Тому, и сама Эстер не могла не признать, что десять соверенов будут им очень даже кстати. Она сделала еще одну попытку оттянуть неизбежное: пнула ногой рюкзак Пеннирояла со словами:

– Что у вас в багаже? Мы не возим олд-тек. Насмотрелись, что от него бывает.

– О небо! – воскликнул Пеннироял. – Всецело с вами согласен! Пусть я альтернативщик, но ведь не полный идиот. Я тоже видел, что бывает с людьми, которые всю жизнь выкапывают из земли древние машины. Рано или поздно они отравляются радиацией или взрываются, наткнувшись на какую-нибудь неисправную штуковину. Нет, у меня при себе лишь смена нижнего белья да несколько тысяч страниц путевых заметок и зарисовок для будущей книги – «Огненные горы: явление природы или ошибка древних?».

Эстер снова пнула рюкзак. Он медленно завалился набок, но никаких металлических звуков, опровергающих слова Пеннирояла, слышно не было. Она посмотрела себе под ноги, потом еще ниже, сквозь дырчатую палубу Воздушной Гавани, на землю, где какой-то городок неторопливо тащился на запад, волоча за собой длинную тень. «Ну ладно», – подумала Эстер. Теплое, синее Срединное море – совсем не то, что безрадостные Ледяные Пустоши, а лететь туда всего-навсего неделю. Наверное, можно делить Тома с Пеннироялом в течение недели? Уж как-нибудь она перетерпит? Ведь он будет принадлежать ей всю оставшуюся жизнь.

– Хорошо. – Она схватила кошелек и отсчитала пять золотых соверенов, пока путешественник не передумал.

Том, стоя рядом с ней, говорил:

– Профессор, мы устроим для вас постель в носовом трюме. А работать над рукописью вы сможете в лазарете, если захотите. Я планировал переночевать здесь и отчалить на рассвете.

– Если не возражаешь, Том, – сказал Пеннироял и снова тревожно оглянулся через плечо, – я предпочел бы отправиться немедленно. Не годится заставлять музу ждать…

Эстер пожала плечами и вытряхнула из кошелька еще несколько монет.

– Отчаливаем, как только начальник порта даст разрешение, – сказала она. – Надбавка за срочность – два соверена.

Зашло солнце – пылающим углем погрузилось в дымку над западными отрогами Тангейзерова хребта. По-прежнему над скоплением торговых городов поднимались воздушные шары, а с севера, со стороны Архангельска, перевалив через базальтовые предгорья, прилетали дирижабли. Один из них принадлежал добродушному старому джентльмену по имени Уиджери Блинко, антиквару, торговцу предметами олд-тека – высоких технологий древности. Чтобы свести концы с концами, симпатичный старичок еще сдавал комнаты на втором этаже над своей лавкой в портовом районе Архангельска, а при случае продавал информацию любому, кто готов был за нее заплатить.

Оставив своих жен швартовать воздушный корабль, мистер Блинко засеменил прямиком в контору начальника порта с вопросом:

– Вы видели этого человека?

Начальник порта взглянул на фотографию, которую положил ему на стол мистер Блинко, и сказал:

– Да это же профессор Пеннироял, джентльмен-историк!