За завтраком план обсудили, обговорили, что, как и когда, и приступили к работе. Чуда направилась в лес по травы.

– Это дело суть имеющее занимать долгое время, – сообщил Балур, прислонившись к дереву и развлекаясь насилием над грамматикой.

Летти поручила ящеру присматривать за сбором трав: как не один раз повторил Билл, в лесу небезопасно. Но Чуда проехала триста с лишним лиг. Она пересекла лесистые долины Дола. Она кланялась вождям, пряталась от пауков, травила орочьи племена, дарила подарки эльфийским королям и…

И главное не в этом.

А в том, что она выжила. Летти хорошо представляла, что значит пережить эти триста с лишним лиг. А чего не представляла, о том подозревала. Вряд ли Чуде нужна защита. Балур не охранял ее – но следил за ней в лесу.

Чуда наклонилась, приподняла нижние ветки боярышника, проверила слой опавшей листвы под ним. Как относиться к подобному недоверию? Может, все-таки сбежать?

– Уют-трава привередливая и не станет расти повсюду, – пояснила Чуда. – Она любит тень, но не в избытке, сырость, но умеренную, глинистую, но не слишком глинистую почву.

Перечисление фактов успокаивало. Унимало ворох вопросов, так и просившихся на язык.

Она нашла искомое и забросила сноп уют-травы в тавматургическую повозку, катившуюся по лесу следом за хозяйкой. Травы много – но вряд ли хватит усыпить дракона описанных размеров.

– Не знаю, зачем нам суть вообще иметь эту траву, – проворчал Балур.

– Полагаю, – со всей возможной осторожностью выговорила Чуда, – мы пришли к выводу, что будет лучше для нашего плана, если не придется отбиваться от разъяренного дракона.

– Клыки, когти и кровь, – заявил Балур, фыркнув. – Так оно должное идти по-настоящему. Измерение силой и яростью. Суть высвобождение внутреннего животного. Жизнь на границе себя и цивилизации. Бывать честным с собой о том, кто ты есть.

Чуда не ответила. Ей подобное направление мыслей казалось очень опасным. Чуда молча подошла к очередному кусту боярышника.

– План суть звучащий хорошо, – продолжил Балур. – Но планы всегда есть таковые. Они всегда в сути на раз заходить и на два выходить, и будто дерьмо пахнет розами. Но на деле ты суть заходишь на раз и получающий хлоп по черепу, и потом терзающий врагов клыками, и когда в сути выходишь, твое дерьмо есть пахнущее внутренним кровотечением.

Поколебавшись, он добавил:

– Это суть частным примером.

Чуда по-прежнему молчала. Она пыталась сосредоточиться на большом пучке уют-травы перед собой. Надо всего лишь сорвать его и уйти.

Но на поверхности озера появилась рябь. Тревога засновала в водах перепуганной рыбой.

Никаких убийств. Летти пообещала. За исключением стражи. Но Летти пыталась улестить Балура. На самом деле она не хочет убивать стражу. Или хочет?

Нужно отыскать что-нибудь простое и спокойное. Обязательно. План обещал быть бескровным. Правильно? Никаких трупов. Никаких проблем. Все просто. И спокойно. Чуда ухватила пучок травы у самой земли.

– Ты мне суть доверяй, – сообщил Балур. – Мы будем увидевшими дракона, и скоро горы истекают кровью. С травой или без травы.

В руке Чуды сверкнуло пламя – яркое, быстрое. Маленькие пурпурные цветки уют-травы почернели и скукожились. Мгновение – и в ладони осталась лишь пригоршня пепла.

Чуда выпрямилась и глянула на ящера: не заметил. Она растянула губы в мертвой улыбке.

– Здесь ничего нет, – сказала Чуда. – Попробуем в другом месте.

Утро, шатаясь, прибрело к обеду, поковыляло дальше и сделалось вечером. Узкий язык Балура мелькал в воздухе. Запах творимого Чудой варева тучей висел у входа в пещеру. Густой тяжелый смрад лез в глотку и прилипал, будто кровь. Ящер отошел дальше в лес. Летти разозлится, если он не удержится и оторвет пьянчуге голову.