И я не сразу поняла, что задал его ни кто-то… а я сама!

И постаралась сохранить непроницаемое выражение лица, не обращая ровным счетом никакого внимания на вытянувшиеся лица одногруппников. Да, я никогда не встревала в их обычную жизнь, межличностные отношения и перепалки. Да, не участвовала в их делах и обсуждениях. Да, по большей части молчала, отвечая исключительно на колкости в мой адрес.

Мне не было до них все ровным счетом никакого дела.

Но сейчас… я не знаю, почему не сдержалась.

- Воу, - рыжая цокнула языком, глядя на меня, иронично изогнув одну бровь. – Какая злая, но проницательная тетя! Боюсь разочаровать, но когда у меня эти самые дни, окружающий народ предпочитает заранее ныкаться по погребам, да бункерам. А когда красные дни календаря наступают у него… Батюшки всего города обряд отпевания исполняют исключительно ремиксом!

- И почему же? – прыснул Саша, с любопытством глядя на паясничающую девушку.

- Дык ко всем не успевают! – радостно пояснила та.

И в кабинете грянул громкий смех.

Сжав зубы, я резко отвернулась, чувствуя, как от досады и унижения пылают щеки.

Похоже, эту невозможную девицу переспорить невозможно в принципе!

- Что за незапланированное веселье? – послышался веселый голос и в кабинет, помахивая зажатым в руке журналом вошел наш куратор – Олег Евгеньевич. Оглядел собрание за задней партой поверх узких очков и, разглядев новеньких, вдруг усмехнулся. – А, понятно. Всех шокировали или только начали?

- Да разминаемся потихоньку, - хихикнула Солнцева, которую слова нашего преподавателя, казалось бы, ничуть не удивили. Видимо они уже успели познакомиться раньше...

- У вас, как оказалось, очень милые студенты, - усмехнулся брюнет. И неожиданно добавил. – И одна очень злая на язычок Рапунцель.

- Что? – я обернулась, смотря на него злым взглядом. – Как ты меня назвал?!

А он… он просто ухмыльнулся. И повторил как для умственно отсталой, растягивая слоги:

- Ра-пун-цель…

- Да как ты… - я моментально вспыхнула. Что он вообще о себе возомнил?!

- А похожа, - окинув меня взглядом, как-то удивленно резюмировал куратор и,  не обращая внимания на ответную реакцию, весело скомандовал, проходя между рядами. – По местам! Все остальное обсудим позже.

- Не смей называть меня так, - процедила сквозь зубы, глядя на наглого, невыносимого парня с его издевательским взглядом, направленным на меня и никуда больше. – Никогда!

Я думала, что этого хватит. Что он не решится на повторение подобного. Что угомонится и найдет себе другую жертву для издевок или хотя бы обратит внимание на свою рыжую! Ну, или хотя бы на активно строящую ему глазки Наталью…

Но меньше всего я ожидала, что моего уха вдруг коснутся теплые пальцы, заправляя за него выбившуюся из косы тонкую прядку волос, и раздастся негромкий, насмешливый вопрос:

- А почему нет, Рапунцель?

- Ты! – мигом подскочила, чувствуя, как снова вспыхнули щеки. Я не любила, когда меня касались мало знакомые люди, да и не происходило подобного никогда. – Да как ты…

- Что случилось Романова? – посмотрел на меня куратор поверх очков. – Что за крики?

- Романова? – с издевкой переспроси новенький, как ни в чем не бывало усаживающийся на свое место. Вытянув ноги под партой, он очаровательно улыбнулся. – Надо же, как я угадал… с принцессой Рапунцель.

- Аверин, ты это, борзометр-то поубавь, - с укоризной посмотрела на него рыжая, однако я видела, как ее губы подрагивают, явно пытаясь скрыть чертову улыбку. – Это я к тебе привыкшая во все смыслах и позах, а народ тут незнакомый, молодой, впечатлительный… Разорятся же на валидоле!

Сидящая рядом Наташа некрасиво хрюкнула от смеха, а я, услышав негромкий удовлетворенный смешок, негромкое «пять-пять», тихий шлепок… и взорвалась окончательно!