– Да ничего от нас не зависит. Кто нас когда спрашивал? – Раздался тот же голос.

– Прошу, потише. – Николай Ильич заметно нервничал, осушил стакан воды. – Зависит, все сейчас зависит от нас с вами. Сможем ли мы сплотиться и выступить единым фронтом или предпочтем отсидеться в сторонке и наш цех достанется кому-то другому.

– Что для этого нужно? – Выкрикнула, не выдержав Фая. Николай Ильич словно ждал этого вопроса, заметно повеселев и оживившись, он продолжил:

– Вот меня спрашивают – что для этого нужно? Отвечаю – самая малость, недавно вы все получили ваучеры, так? – Николай Ильич замолчал, ожидая ответа.

– Да, получили. – Раздались восклики из зала. Николай Ильич кивнул.

– Так вот, я призываю вас распорядиться ими грамотно, а именно… – Николай Ильич снова замолчал, обвел взглядом зашумевшую толпу. Фая заерзала: "Что же он никак не перейдет к сути?"

– Как? Как? – Последовали закономерные вопросы.

– Эти ваучеры нужно принести и отдать нашему бухгалтеру, Седе Вазгеновне. – Николай Ильич обернулся – к кафедре выплыла вышеназванная Седа Вазгеновна – дородная женщина под шестьдесят, ее двойной подбородок колыхался, словно студень в миске при каждом движении, подрагивали длинные золотые сережки с большими зелеными камнями. Она важно кивнула и села по правую руку от шефа.

– Ага, держи карман шире. Я лучше их продам и куплю продуктов, зарплату уже два месяца не платите, сколько можно? – Возмутились в толпе.

– Вот именно, когда зарплата будет? – Кричали присутствующие. Фая прикрыла глаза: "Боже мой, как можно думать о таких низменных вещах, когда решается судьба нашего предприятия, можно сказать, второго дома?" – С раздражением думала Фая.

– Товарищи, успокойтесь! – Шеф примирительно поднял обе ладони. – Все будет, я вам обещаю. Седа Вазгеновна, – обратился он к бухгалтерше. – Вам персональное задание – выдать всем зарплату в кратчайшие сроки. – Николай Ильич снова промокнул вспотевшую лысину.

– Завтра начнем выдавать. – Заверила Седа Вазгеновна присутствующих, заколыхавшись на стуле.

– Вот видите. – Николай Ильич широко улыбнулся, развел руками. Шум постепенно стих. – Ну, а теперь давайте вернемся к тому, с чего, собственно говоря, начали. Конечно, вы можете продать свои ваучеры – и купить продукты. Но! – Николай Ильич многозначительно поднял указательный палец. – Продукты вы съедите, одежду сносите – и все! Я же предлагаю вам стать совладельцами предприятия, на котором вы проработали много лет, в которое вы вложили силы и душу! – Фая украдкой утерла набежавшую слезу. – Да, вы не ослышались! Если цех останется за нами, то мы и только мы будем решать, что с ним делать, коллективно. Каждый ваучер – это голос, вклад, ваш вклад, – шеф ткнул пальцем в аудиторию, и Фае казалось, что он целится точно в нее, – в ваше будущее. Поэтому, несите ваши ваучеры, ваучеры ваших жен, мужей, детей. Становитесь совладельцами нашего цеха, решайте, что делать с прибылью! Товарищи, я на вас рассчитываю! – Зал взорвался аплодисментами, Фая поднялась, ее примеру последовали остальные. – Спасибо, товарищи, за поддержку. А сейчас я вынужден вас покинуть, дела, дела. – Шеф скатился с кафедры. Аплодисменты звучали, пока его кругленькая фигурка не скрылась в дверном проеме.