Я к тому времени разменяла лишь пятый. 45 лет. Ягодка, ага. То ли изюм, то ли законсервированная вишня из компота. Что еще остается старой тетке, кроме закатывания банок?

Банки – это смерть, решила я и бросилась с головой в омут самых разнообразных дел. Я загрузила себя работой. Трудилась я в редакции, график был свободным, зато писать можно было хоть круглосуточно, чем я и занялась. Вдобавок я училась в магистратуре психологическому консультированию. Не пропускала ни одной службы в храме, часто оставалась там помочь помыть пол, почистить подсвечники, иногда даже готовила обед и там же по субботам бесплатно принимала всех желающих в качестве психолога. Все это позволяло немного отвлечься от мрачных мыслей и не обращать внимания на время, которое, с одной стороны, неслось слишком быстро, заставляя меня стареть, а с другой – ползло невероятно медленно, потому что именно так оно ведет себя в пустоте.

Было и еще одно дело. Продажа нашего супружеского гнезда в центре Москвы. Теперь оно стало – жилплощадью. Квартира была огромной, бестолковой, с длинным темным коридором и странными закоулками непонятного предназначения, а главное – весьма запущенной: ремонта в ней мы так и не одолели. С помощью нехитрых дизайнерских приемов удавалось придать ей некий богемный шарм: мол, так задумано, винтаж, антик и все такое. Здесь всегда было весело, всегда было полно друзей, вечно кто-то ночевал в «гостевой комнате», и жизнь наша со стороны, наверное, казалась легкой и беззаботной. Теперь главными гостями стали потенциальные покупатели. Едва ли не каждый день я проводила смотрины. Продать все это великолепие оказалось непросто. Покупателей пугала дурацкая планировка, потолок в подозрительных зеленых разводах, крики сумасшедшей соседки за стеной. И цена, конечно. Гнездо оказалось не такой большой ценностью, как нам представлялось, несмотря на шумящий внизу Кутузовский проспект.

По вечерам, одна в пустой квартире, я раскрывала свой крошечный нетбук – и уходила в другой мир. События настоящей жизни оказывались не в состоянии заполнить образовавшийся вокруг меня вакуум. Работа, учеба, бесконечные дела и молитва ухали в какую-то черную дыру. А виртуальная реальность – зыбкая, бесплотная, ненастоящая – стала заполнять ее собой. Одна за другой закрывались болезненные дырочки в душе; спустя пару месяцев для слез и соплей мне хватало меньше пачки бумажных платочков ежедневно. Я отвлекалась, я знакомилась с новыми людьми, я пыталась находить в своей жизни хоть что-то интересное и смешное, чтобы было чем делиться, я прилюдно рыдала и стенала, изливая душу незнакомцам, среди которых, впрочем, довольно скоро появились настоящие, пусть и виртуальные, друзья. Я постепенно сживалась со своим озорным юзерпиком – маленькой оторвой с дредами, декольте и бритыми висками. Она смотрела снизу вверх, но с таким вызовом, что казалось: ей все нипочем. Звали ее Лолита (так было написано на сайте, откуда я своровала юзерпик). С ней часто заигрывали незнакомцы, не подозревая, что за Лолитой скрывается очень взрослая и трепанная жизнью Екатерина Борисовна. Смешно. Я, как девушка легкомысленная и откровенно одетая, вовсю виртуально флиртовала и отвечала всем взаимофрендностью. Как ни глупо, но это льстило мне, это давало какую-то надежду на то, что все еще возможно в моей странной жизни. Не в том дело, что я собиралась строить новое счастье вместе с каким-то из этих молодцов, скрывающихся за фотографиями красавчиков и прочих условных предметов (котов, Джонни Деппа, деревьев и скал). Само их существование, призрачный интерес к моей не менее призрачной особе делали образовавшуюся вокруг пустоту не такой пустой…