– Да, господин, и я ничего и никогда о них не слышал. Во всяком случае, нам нужно уносить отсюда ноги.

– Да, уже время. Иди разбуди Харуна. Интересно, пойдет ли он с нами или нет?

Огуз подошел к мальчику. Наклонившись, он несколько раз встряхнул его за плечи. Разбуженный Харун потер глаза и, рассерженно взглянув на Огуза, спросил:

– Чего тебе? Что тебе надо? Ты мне дашь поспать?

Албанер тоже приблизился к Харуну и сказал:

– Харун! Нам надо срочно ехать. Мы не могли уехать без тебя.

Харун внимательно взглянул в глаза Албанеры и сказал:

– Албанер, я сейчас нахожусь на своей родной земле. Конечно, я не хочу с вами расставаться, но здесь лежат мои родные и близкие . Кто знает, что будет дальше? Сейчас здесь есть вода. Теперь хранителем и хозяином родника должен быть я. Вскоре все, кто живет в пустыне, узнают, что он снова начал давать воду, и станут сюда приезжать. Тогда я уже больше не буду один.

Харун встал и огляделся . Увидев, что тамбуканы снова поднялись на ноги и прильнули огромными пастями к воде, выходящей из родника, глубоко вздохнул и ответил:

– Да, я хочу остаться здесь. Но было бы хорошо, если бы этих мерзких зверей здесь не было. Не знаю, как они поведут себя дальше, когда вы уедете.

Не стоит беспокоиться, Харун. В конце концов, они тебя уже знают и должны принимать тебя, как своего. Но в любом случае, не теряй бдительности.

Албанер забросил свой мешок за спину. Затем, затянув пояс, он проверил, как надежно сидит на плече его лук и и поправил меч на поясе. Попрощавшись с Харуном, Албанер и Огуз удалились.

Едва они пешком покинули оазис, как Албанер обернулся к своему спутнику и строго наказал:

– Огуз, смотри, не делай лишних движений и следуй за мной. И ничего не говори.

Затем, немного поколебавшись, пояснил:

– Тамбуканы не должны подумать, будто для нас неважно, остались ли они здесь или нет.

Огуз, как приказал ему Албанер, не открывая рта, последовал за ним. Следующей их целью должен был стать Дильмун.

Албанер и его оруженосец уже прошли долгий путь, когда послышался знакомый топот, сотрясающий песок пустыни. Албанер, глядя вперед, бросил Огузу:

– Не оборачивайся и продолжай идти!

Хотя Огуз и догадался, чей это топот, но не зная, зачем они идут за ними и что собираются сделать, со страху закрыл глаза.

Звуки гигантских шагов все более усиливались. Их затылки уже чувствовали дыхание колоссов, напоминающее горячий ветер. Внезапно тамбуканы перерезав дорогу, остановились перед ними. Огуз, не зная что делать, растерянно посмотрел на Албанера, ставшего с ним рядом.

Албанер, взглянув на вожака тамбуканов, стоявшего посреди своих сородичей и разглядывавшего его своими огромными глазами, поднял голову вверх и сказал:

– Что, мой друг? Видно, тебе есть, что сказать. Тебе не понравилось, что мы уехали?

Вожак сел на песок и показал головой в сторону Дильмуна. При виде коленопреклоненного тамбукана, Албанер все понял. Он подошел к нему и, забравшись по броне на его спину, крикнул:

– Огуз, садись на другого!

Когда и Огуз уселся на своего тамбукана, вся группа двинулась в дорогу.

Они уже прошли некоторое расстояние, когда сзади послышался знакомый голос:

– Эгей, постойте! Подождите меня!Эгей!

Албанер и Огуз дружно обернулись назад. Албанер дал вожаку знак остановиться. Увидев это, остановились и остальные тамбуканы.

Харун, изо всех сил бежавший за ними вдогонку, с трудом переводя дух, сказал:

– Я тоже еду с вами.

Албанер с улыбкой взглянул на мальчика.

– Харун, ведь ты же сказал, что остаешься. Я же говорил, поедем с нами. Вот и тамбуканов мы увели, чтобы тебе было спокойно на душе.