Сказав это, Албанер сначала спустил на землю мешки, которые они везли на лошади Огуза, а потом те, что были погружены на его. Развязав все мешки один за другим и ознакомившись с их содержимым, он понял, что оно не отличается от того, что лежало в мешке Огуза. Только на их верхний слой было насыпано лишь одна-две горсти драгоценных камней, а низ был забит мелкими камнями. Донельзя огорченный Огуз подошел к этим мешкам и высыпал их один на другой. В получившейся горке изредка виднелись мелкие драгоценные камни.

Тут Огуз оглянулся назад, в направлении пути, по которому они приехали – туда, где была Албания.

–Теперь все ясно, – сказал он. – Когда я подходил к сокровищнице, у дверей стояла не обычная стража, а рыцыри из ближайшего окружения Шамона. А когда я зашел внутрь, то увидел там Шамона и Надовара. Гирон стоял, не открывая рта. Он все время искал мой взгляд, как будто что-то хотел сказать. А Шамон его торопил. Как ты заметил, Албанер, мешки были так крепко завязаны, что не развяжешь. Когда я захотел открыть один из них, Шамон внезапно сказал: "Огуз, не стоит на это тратить время. Я, военачальник рыцарского войска страны, посреди ночи я поднялся со сна и самолично, один за другим пересыпал все сокровища в мешки. Пора в путь, не теряй время, Огуз!". Вот я и поверил ему.

Тут Огуз схватился за рукоятку своего меча и воскликнул:

– Албанер, мы должны ехать назад! Нужно срочно обо всем рассказать царю! Быстрей, сейчас время дороже всего!

Едва Огуз собрался бежать к своей лошади, Албанер схватил его за локоть и сказал:

– Поздно, Огуз! Не надо было верить Шамону, ты должен был проверить все мешки до единого. Эх, ведь мне надо было попрощаться с Мехриджан, вот я и послал в сокровищницу тебя . Я сам должен был предвидеть, что Шамон и Надовар могут затеять какую-нибудь уловку. Это и моя ошибка.

– Албанер, послушай, давай вернемся. Царь Ваче должен все узнать. Ведь они могут затеять что-нибудь и против него самого!

Албанер покачал головой и ответил Огузу:

– Я же сказал тебе, уже поздно! Если мы вернемся и расскажем, что вместо драгоценностей в мешках были простые камешки, вряд ли кто-нибудь этому поверит. Да и Шамон с Надоваром упрутся, как ослы, говоря, что это наша работа. Еще неизвестно, что скажет Гирон. Потом, сославшись на то, что ты не стал проверять мешки, они скажут, что мы сделали это нарочно, а потом, присвоив сокровища, вместо них привезли вот эти груды камешек. И за это нас повесят, как настоящих преступников. А Шамон с Надоваром только этого и хотят.

Огуз, впечатленный словами Алабанера, с горечью спросил:

– А что ж нам теперь делать, Албанер?

Албанер спокойно посмотрел на своего друга и ответил:

– Огуз! Ведь царь из всех албанских воинов выбрал именно меня. Он целиком положился на мою преданность и честность! И что теперь? Возвращаться с пустыми руками? Нет, мой друг, мы должны найти эту самую Сахиру и привезти волшебную корону нашему царю. Другого пути у нас нет!

Огуз с удивлением сказал:

– О чем ты говоришь, Албанер? Неужели ты думаешь, что взамен этих нескольких горстей мелких и дешевых драгоценных камней ты сможешь получить самую бесценную корону в мире и вывезти ее в Албанию? Вот если бы у нас была вся царская сокровищница, мы могли бы что-то сделать.

Затем Огуз с недоумением добавил:

– И еще, я до сих пор не могу понять, ради чего ты с такой готовностью бросаешься в это пекло?

Тут Албанер посереьезнел:

– Понимаешь, Огуз , тут есть и еще одна причина. В этом мире для меня нет ничего дороже, чем любовь Мехриджан ! Ради того, чтобы быть рядом с ней, я готов на все. Если бы я не сдержал слово, данное царю Ваче и вернулся назад, как провинившийся мальчик, я потерял бы ее уважение, а вместе с ним и ее любовь. А что касается казны, украденной Шамоном и Надоваром, то знаешь, иногда то, что невозможно сделать с помощью самых бесценных драгоценностей в мире, можно сделать с помощью простого слова и поступка и благодаря вещам, что не имеют особой ценности и не привлекают особого внимания… Может быть, поэтому то, что у нас на руках нет никаких сокровищ. для меня не так и важно.