Все пока шло как по нотам в, удуманной Петром Ивановичем, акции.

При этом Сергей, хотя и понимал свою полную неосведомленность в разведке, не мог не задуматься о собственной роли во всем происходящем:

– Во-первых, как любил наглядно считать на пальцах его новый командир, он один из всех, надо полагать, не знает ни цели их пути, ни предстоящего задания.

Выполнение, которого было связано, как показывает ход дела, со смертельным риском.

Калуга продолжил подсчитывать всё новые доводы насчет личной перспективы уцелеть в грядущей заварушке:

– Во-вторых, мое личное участие, судя по подготовке в подземном учебном центре, будет весьма ограничено по времени.

Его научили, правда, весьма отменно, только одному – умению быстро и наверняка уложить ножом человека. А то и не одного в довольно замкнутом пространстве.

Только вот неизвестно:

– Где и когда может понадобиться такое специфическое мастерство мокрушника?

На оба эти вопроса у него появилось одно объяснение:

– Пока не доверяют. Не знают, наверное, как поведет себя, если запахнет жареным. Потому и не открывают всех секретов.

Хотя Сергей вскоре если не сам кое-что стал понимать, то уж точно – о многом догадываться. Тем более что времени на подобные размышления в дальнейшем у него оказалось более чем достаточно.

В среде кочевников лишь в первый день – во время встречи в придорожном заброшенном кишлаке, на счет их появления царило некоторое беспокойство.

Зато потом, после встречи с традиционным обменом любезностями старшего среди суннитов – седобородого Спинджирая с Вагизом, любопытство вольных скотоводов как рукой сняло.

– Значит так, ребята, – вернувшись до своих подчинённых, поведал горбоносый бородач. – От каждого из нас, как и было сказано, никто не должен слышать ни слова. Все что нам нужно, доставит сын вождя – Тарик. Главное наше прикрытие – мы наемные погонщики скота. Вот этим – то и будем заниматься.

Будущая зима, о приближении которой напоминали морозные ночи и холодные утренние рассветы, тем временем сгоняло из дальних мест в родные селения все больше вольных скотоводов.

Теперь уже дорогу заполонило такое количество разного кочевого люда с их скотом, что отара, которую сопровождало племя, взявшее на себя риск провести вглубь страны чужаков, оказалось:

– Вроде мелкой песчинки в безбрежном пустынном бархане.

Так что уже вскоре Сергей смог оценить по достоинству:

– Качество такой их маскировки.

Здешним властям, даже если бы и очень захотелось, вовек было не отыскать пятерых агентов среди тысяч и тысяч разномастных бродяг, идущих на зимовку со всех концов горной страны в её центральную, более теплую равнинную часть.

О том, что путь закончен, Калуга узнал, когда им навстречу вышли местные соплеменники пастухов с приветствием от главного вождя племени – малика.

…Их родовое объединение размещался на окраине большого кишлака. Где, сразу за приземистыми стенами, глинобитных дувалов дворов оседлых жителей, начиналась территория стоянки этих самых диких кочевников.

Тянущиеся на ней довольно далеко два ряда разборных шатров окружали главный – самый большой шатер, в котором и обитал владыка племени.

Сразу по приходу на место, группу Вагиза оставили их прежние проводники.

В кишлаке их ждало, уже знакомое на этом задании, средство передвижения – почти в точности похожий на прежнее убежище грузовик с высокими дощатыми бортами.

Похожим образом, умелой рукой хозяина транспортного средства он был обит по верху брезентовой палаткой. На нём они отправились, как оказалось, теперь уже до конечной точки своего пути.

Когда грузовик въехал во двор дома, укрытого от посторонних глаз традиционным ограждением из глины – дувалом и там остановился, снаружи по борту машины требовательно постучали.