Первая поездка состоялась в 1960 году в Алексеевский затон, как продолжали называть мою малую родину. Детская память сохранила немногие эпизоды той поездки. Прежде всего вспоминается поселковая водокачка, одиночное здание, почему-то красного цвета, где население ближайших к ней домов набирало питьевую воду. Для того, чтобы вода начинала наполнять принесенную и привезенную посуду, необходимо было дернуть на себя торчащий из стены металлический прут с петлей на конце. Из трубы, которая тоже выходила из стены рядом, появлялась струя прозрачной и холодной воды. После набора воды, этот прут толчком возвращали на место. Меня донимал вопрос – кто сидит внутри этого строения и наливает людям водичку? Пытался заглянуть в отверстие, из которого торчала труба, но ничего не увидел, хотя старшие братья и друзья продолжали меня разыгрывать, говоря: «Там, там мужичок сидит, смотри внимательно!»

Запомнился ручей, в котором мы с сестрой Марусей мыли морковку. Переброшенная через ручей доска казалась нам ненадежной опорой, и мы держались за руки. Моя бабушка, Агафья Ивановна Лыхина, урожденная Серкина (13.02.1896 д. Серкинская – 08.10.1960 п. Алексеевск), которую все называли баба Галя, казалась мне очень старенькой, так как в Горно-Чуйском людей её возраста, а это 64 года, просто не было. Любил играть с её большой лупой в медной оправе, разглядывая все вокруг. Зрение у бабушки было слабое, и она эту лупу всегда держала под рукой, иногда даже пыталась читать толстую потрепанную книгу «Угрюм-река». Деда своего, Лыхина Матвея Андреевича (ок.1890 д. Лыхинская – 22.11.1933 п. Алексеевск), знал тогда только по рассказам родителей. Был он шкипером, носил усы и было у него пятеро детей: Нина, Гермоген, Виталий, Павел и Елена. А вот прадед, Лыхин Андрей Алексеевич (27.09.1856 д. Лыхинская – ок.1932/33 п. Алексеевск) был мне «ближе»: в его честь я получил своё имя. Конечно, все детали этого посещения родины я помнить не мог, но о них впоследствии мне рассказывали родители, старшие братья и сестры, когда задавал им вопросы, пытаясь выяснить некоторые детали.

В следующий отпуск родители решили посетить своих сестер. В Иркутске проживала семья маминой сестры Евгении Ивановны, в деревне Бирюса Тайшетского района проживала семья отцовской сестры Елены Матвеевны. Иркутск запомнился просмотром телевизора – истинного чуда того времени. Это был большой ящик с очень маленьким экраном. Перед телевизором стояла стеклянная емкость, которую заполняли водой, и которая становилась лупой, незначительно, но все же увеличивая изображение на экране. Телевизор имел марку КВН, по первым буквам фамилий изобретателей, которую наш неунывающий народ расшифровывал, как «купил, включил – не работает!». Линза должна была заполнятся глицерином, про который многие даже не слышали. Родственники жили в бараке, во дворе школы №23 по улице 1-ая Советская (остановка «Омулевского»).

До Тайшета ехали поездом в отдельном купе, что тоже было в диковинку. До Бирюсы добирались на рейсовом автобусе, такие были и в нашем поселке. Время пролетело незаметно: купание, игры – вот главное занятие у детворы летом. Пробовал на вкус запаренную в кастрюльке калину, не понравилась, слишком горькой показалась. А дядя Миша утверждал, что это очень полезный для здоровья отвар и добавлял: «С калиной дружен, доктор не нужен!»

Обратно отправились поездом до Усть-Кута, вернее до Осетрово, сейчас все слилось воедино. Из осетровского речного порта на пассажирском теплоходе добрались до райцентра Мама и далее на родном «кукурузнике», так любовно называли самолет Ан-2, прилетели в Горно-Чуйский.