Братья. Боже мой, столько перемен – и у них тоже. Теперь Ильнур, Наиль и Рустем являлись женатыми людьми, и тоже родителями. Про Дамира я старалась не вспоминать. Это было слишком больно. Признаться, мне не терпелось увидеть братьев и их семьи. Я была уже знакома с их женами, и мне даже довелось увидеть малыша Ильнура и Айсылу – потому что роды проходили в эмиратах. Но там мы общались не так долго. Они были всего лишь в гостях. А теперь, столько теперь было впереди!

– Мам, ты чего так улыбаешься? – одаривая меня ласковой улыбкой, поинтересовалась Самира.

– Я счастлива, что мы здесь, – ответила я.

И я еще не знала, сколько всего ожидало меня и Тимура…

Я обвела убранство дома медленным взглядом. Сердце томительно-сладко сжалось от нахлынувших воспоминаний. Моя первая ночь здесь – и я, укутанная в одеяло, а рядом – такой терпеливый Тимур. Я, расклеивающая сердечки-признания – «с днем рождения, любимый!» Мой порезанный палец и поливающий рану Дамир, а после – злобный Тимур. Мой горький уход и счастливое возвращение. И то чудесное осеннее утро, когда тест на беременность показал 2 полоски.

– Оставляйте все в коридоре, я потом все сам занесу, – произнес я, разуваясь и заходя внутрь. Хотелось поскорее осмотреть нашу берлогу, столько лет здесь почти никто не жил (лишь Равиля-апа регулярно наводила порядок).

Кажется, ничего не изменилось, кроме переделки одной комнаты в детскую. Новые кроватки и один розовый шкаф – на первое время должно было хватить, а дальше мы и сами купим все необходимое из мебели. Не успел я оглядеть дом, как телефон зазвонил – это был мой новый бизнес-партнер, с которым я хотел продвинуть свои дела.

– Папа, а где мой котенок? – дергая меня за штанину, вопросила Самира. Довольно требовательным голосом.

– И мой зайчик, – Ясмина обратила на меня грустный, почти потерянный взгляд. И окончательно меня добила Марьям – она, уставившись на меня строгим взором, завопила:

– Моя зилаф!!!

Я понятия не имел ни – где зайчик, ни – где котенок, и, уж, тем более зилаф (жираф по-нашему). Но! Камила наверняка знала.

– Мама сейчас все найдет, – пообещал я дочкам, надеясь, что все это не закончится дружной истерикой. Камила начала им что-то говорить, и я спешно ретировался на кухню, чтобы ответить на звонок.

– Алло, слушаю, – произнес я.

– Ты можешь подъехать на Ленина? У меня там ресторан есть, посидим, поедим, побеседуем.

Я подумал: «в первую очередь ты сказал: „поедим“, и лишь потом „побеседуем“. Значит, ты – либо проголодался, либо скрытый обжора». Но это не меняло дела. Нужно было приступать к осуществлению поставленной цели, иначе меня отвлекут домашние хлопоты.

– Хорошо, через час, – ответил я, завершая звонок и возвращаясь в комнату.

– Я поехал, буду вечером, что надо будет – позвони, – сказал я, обращаясь к жене. Она тут же погрустнела.

– Тимур, ну, мы только приехали… И ты уже уезжаешь, – ответила она, чуть хмурясь.

– Вот именно. Мы же приехали вместе, а не я один.

Говоря это, я имел ввиду, что мы и так все время были вместе, и сейчас мне пора приступать к важным делам. Я уже устал сидеть без действий и не видеть реальных результатов. Мне нужна была активная деятельность.

Камила

Я выразительно посмотрела на мужа – вот он, Тимур, во всей своей харизме, нетерпеливый, полный сил и энергии и отлично знающий, куда все это девать. Только вот мне был неприятен его тон – с уже ощутимыми резковатыми нотками. Но я догадывалась, что мой любимый мужчина, скорее всего, раздражен не мной, а данной ситуацией – он хотел действовать, а не сидеть дома. Я ведь понимала, что мы не просто так вернулись в Россию.