– Дядя Берке, когда мы покатаемся на лошадке? – раздался тихий детский голос. – Ты обещал покатать на лошадке, а вместо этого задушил меня.

Хан с ужасом увидел, как мальчик все ближе подходит к кровати, и отчаянно закричал.

Теперь он вскочил с ложа уже на самом деле и убедился, что шатер освещен, как обычно. Факелы тихо потрескивали на входе, и Берке показалось, что он видит в языках пламени кровавый отблеск.

Отослав охрану, которая с обнаженными мечами вбежала на крик, раздавшийся из святая святых – места, где спал властитель, Берке снова забылся сном. Убитый племянник сменился теперь в видениях мертвой возлюбленной, которая что-то шептала хану, но Берке не мог разобрать ни одного слова.

А утром в шатре появился слуга с хорошими вестями – он объявил, что Ногай привез великому хану то, что он велел. Берке почувствовал, как кровь приливает к его щекам, и приказал немедленно доставить к нему девушку.

Когда торжествующий Ногай ввел свою добычу к Берке, хан почувствовал, как у него начинает кружиться голова то ли от сходства девушки с его первой любовью, то ли от нахлынувшего гнева – пленница была вся в крови.

– Это дочь купца Карима, великий хан, – быстро проговорил Ногай. – Ее зовут Айжан. Карим и его сыновья так сопротивлялись, что пришлось убить их всех. А ее не могли оторвать от их тел, девушку никто пальцем не трогал.

Берке подошел к дрожащей Айжан и нежно погладил ее по щеке.

– Здравствуй, голубка, – проговорил он, стараясь унять дрожь в голосе. – Не бойся! Берке-хан никому не позволит тебя обидеть.

Княгиня Радмила смотрела из окна княжеского терема, как ее муж бился на мечах с дружинником. Если не знать, что это великий князь, то вряд ли можно было бы догадаться, что человек, одетый в простую рубаху, повелевает судьбами тысяч людей.

– Посмотри на него, – шепнула Радмила ключнице Стеше. – Ведь еще совсем юноша, время его не берет! Мне иногда кажется, что я ему в матери гожусь.

– Днем ты можешь быть ему кем угодно, – улыбнулась Стеша. – Главное, чтобы ночью.

– Думаешь, без тебя не знаю? – оборвала ее княгиня, внезапно помрачнев. – Только он в последнее время – нечастый гость на женской половине.

Тем временем Ярослав сделал удачный маневр и выбил меч из рук дружинника. Тренировка была закончена – и вовремя. Послышался топот копыт и людские голоса. Ворота открылись, и во двор въехали новгородцы – сын Ярослава, семнадцатилетний княжич Владимир, с воеводой и небольшим отрядом. Убранство гостей резко отличалось от простого наряда князя – все были разодеты в пух и прах, а Владимир роскошнее всех – волчья шуба, перстни, серьги в ушах.

– Вы только посмотрите на него! – усмехнулся Ярослав, вкладывая меч в ножны. – Хорошо выглядишь, сынок! Кони-то вас не боятся?

– А тебя, батя, совсем, смотрю, татары пощипали, – съязвил Владимир. – Я отсюда тебя с конюхом перепутал.

Владимир спешился, отдал поводья подбежавшему конюху и крепко обнял отца. Остальные новгородцы тоже спрыгнули с коней, сорвали шапки и склонили головы, вразнобой приветствуя князя.

– Пойдем, ты и твои молодцы, как всегда, в самый раз к обеду, – пригласил гостей Ярослав.

Пока шли к терему, девка поднесла князю огромный ковш с водой и полотенце. Тот окатил себя на ходу и вытерся. Владимир, отпрянув, стал быстро стряхивать капли с шубы.

– Что, шкуру замочил?..

– Я за эту шубу насмерть с половецким воеводой бился, – гордо ответил Владимир.

– И конь под тобой тоже половецкий?

– Красавец, да? Ноги легкие, слушается – чуть тронешь. Я тебе потом покажу, как я его подковал мудрено. Ты такого в жизни не видел.

Радмила сначала внимательно смотрела из окна на гостей, а потом, глядя в чашу с водой, стала разглядывать морщинку у себя на лбу.