– Какая красивая песня! – одобрил Афанасий.

– Думаешь? – обрадовался Нептун. – Я сам сочинил! Говорю же, я немного поэт. Знаешь ли, когда летишь и летишь в межзвёздном пространстве, а рядом нет никого, чтобы излить душу, то поневоле начнёшь писать стихи. Ты, кстати, стихи не пишешь?

Афанасий потряс головой.

– Ну ничего, всё впереди! – ободряюще сказал Нептун и вдруг потянул штурвал на себя.

Звездолёт накренился и, словно сорвавшийся с цепи бульдог, рванул вверх, к звёздам, а звёзды ринулись вниз, к звездолёту, и стали вдруг огромными, словно гигантские жёлтые ватрушки.

– Эй-эй, мя-а-ау! – закричал Афанасий. – То есть тпр-р-ру, то есть стой, тебе говорю! Куда ты меня везёшь?

– На Мурнеру, естественно! – мяукнул Нептун. – Нужно срочно доложить о вашей планете Его Мурлычеству Мурмяусу.

– Это похищение! – Афанасий дико озирался по сторонам. – А впрочем… Ведь это жутко интересно! Я никогда ещё не слышал, чтобы неопознанные летающие объекты, то есть я хотел сказать, опознанные нелетающие необъекты похищали с Земли котов!

– А я тебя вовсе и не похищаю! Но ведь нужно показать тебе, как на самом деле должны жить коты!

И Нептун снова запел. Он хрипловато мурлыкал что-то долгое и непонятное, из чего Афанасий разобрал только «Мурнера, Мурнера!», а потом под это долгое протяжное пение он уснул, и снились ему рыба и звёзды.

громко пела огромная рыба, виляя пышным кошачьим хвостом.

Афанасий тряхнул головой, приоткрыл один глаз и окончательно проснулся.

Хвостатая рыба исчезла, а вместо неё Афанасий увидел Нептуна, который, крутя штурвал то в одну, то в другую сторону, продолжал мурлыкать свою странную песню.

– Привет! – сказал Афанасий и потянулся сначала передними лапами, а потом задними.

– О, ты проснулся наконец! – воскликнул космонавт, обернувшись к своему гостю. – Есть хочешь?

Афанасий вспомнил, что в последний раз ел ещё на Земле, да и то отдал тогда свою котлетку Нептуну. В животе у него заурчало.

– Ясное дело, хочешь! – догадался Нептун. – Сейчас что-нибудь поищем.

Он нажал какую-то кнопку рядом со штурвалом и внезапно провалился куда-то вместе с креслом.

– Ой! – Афанасий вскочил и заглянул в дырку в полу на том месте, где только что сидел Нептун.

Внизу виднелся знакомый синий хвост.

– Что будешь? – донеслось из дырки. – Есть сметана и кефир.

– Н-не знаю, – растерялся Афанасий. – А разве можно бросать руль во время полёта?

– А, нет, сметаны больше нет. Только кефир, – ответил Нептун и вылез наверх, держа в лапах бутылку с чем-то фиолетовым. – И вообще, не руль, а штурвал. Можно. Только ненадолго.

Он протянул бутылку Афанасию.

– Пей прямо так, всё равно никто не видит.

Афанасий покосился на фиолетовую жидкость, зажмурился и сделал маленький глоточек. А потом ещё один, побольше. И ещё один, и ещё.

Это и в самом деле был кефир, только почему-то фиолетовый.

– Вкусно! – мурлыкнул Афанасий и облизнулся, откладывая в сторону пустую бутылку.

– Ещё бы! – отозвался Нептун, который уже как ни в чём не бывало снова вертел штурвал. – Это же особый мурнерианский кефир для космонавтов!

– Сложно, наверное, управлять звездолётом, – Афанасий с уважением посмотрел на Нептуна.

– Конечно, сложно! Это по плечу только настоящему космическому разведчику – такому, как я! – гордо ответил мурнерианец и, немного подумав, добавил: – Вообще-то у меня есть мышь-автопилот, но самому рулить интереснее.

Афанасий понимающе кивнул.

– А ещё так лучше сочиняются песни, – добавил Нептун. – И вообще веселее. Это мы сейчас вместе. А обычно летишь себе один да то и дело открываешь новые планеты. Так и заскучать можно!