– Вы не видели, сегодня кто-нибудь к ней заходил?

– Нет, я никого не видела. Мои окна выходят на сторону железной дороги, двор я не вижу.

– Может, когда выходили за молоком, кого-нибудь видели или встретили?

– Нет, никого не встретила, – уверенно отвечала соседка.

Ваиз послал Алексея опросить других соседей, но многих дома не оказалось. Решили вечером еще раз обойти соседей.

В квартире был беспорядок, явно что-то искали. Воры обычно переворачивают все верх дном, вплоть до банок с крупой и сахаром. Здесь искали, более менее, аккуратно. Но, судя по обстановке, красть здесь было нечего, если только какие-то денежные сбережения. Их надо было найти, если, конечно, вор заранее не знал, где они лежат.

Решили сходить в ЖЭК и узнать список жильцов. В доме было три подъезда, по две квартиры на этаже, итого восемнадцать квартир. Список жильцов получили быстро. Вернувшись в отделение, стали его изучать, сравнили с картотекой. Дом оказался неблагополучным. За исключением учительницы, ее соседки с мужем и дочкой, еще двух квартир, остальные так или иначе имели дело с милицией. Кто за пьянство, кто за хулиганство, трое за мелкую кражу с текстильной фабрики. Один, некто Виктор Бурилин, вообще был рецидивистом, трижды судим, два раза за кражи, один за разбой. Полгода назад вышел из колонии. В настоящее время отсутствовал, считался отправленным за 101 – й километр в г. Ковров, к родственникам с целью профилактики перед Олимпиадой.

Вечером опросили всех остальных жильцов, никто никого не видел, особенно чужих. Мать Виктора Бурилина сказала, что сын уже шесть месяцев как живет в Коврове, работает там временно грузчиком в мясном магазине. Никаких зацепок для дальнейшего расследования, кроме него, у сыщиков не оказалось.

Утром начальник отдела угрозыска майор Зубарев Сергей Николаевич собрал сотрудников на совещание. В тридцать с небольшим, уже почти седой, он выглядел гораздо старше своих лет. Одетый в серую рубашку и серый видавший виды пиджак, он и сам казался серым. Крепкий, жилистый мужик, губил свое здоровье непрерывным курением. Курил он папиросы «Беломорканал» и только производства Ленинградской табачной фабрики. Папиросу изо рта вынимал только, когда говорил или ел. В остальное время она торчала во рту или, что бывало редко, дымилась в пепельнице. Сотрудники гадали, выпускал ли он папиросу изо рта во время сна. По характеру он был добрейшим человеком, всех всегда жалел, боялся невиновного человека по ошибке привлечь к уголовной ответственности. Сегодня, как никогда, он был на взводе, видимо, начальство накрутило.

В общем, считайте, что у нас ЧП! Звонили дважды из областного Управления, в преддверии Олимпийских Игр это убийство не вписывается ни в какие рамки. Давно доложили на самый верх, что от криминала область очищена, и на тебе особо тяжкое преступление. Наша задача и дело чести городской милиции в кратчайшие сроки раскрыть это преступление. Ахтямов изучает всех бывших учеников убитой, Михайлов еще раз опрашивает жильцов. Убийство произошло вчера, в четверг, около девяти утра, с особой жестокостью, перед смертью учительницу пытали. Кто-то должен был увидеть убийцу или убийц. Опросите родственников учительницы, пусть посмотрят на месте, может что-то пропало. Работаете днем и ночью. К вам в помощь даю еще старшего лейтенанта Семена Воскобойникова, он пусть изучит контингент ближайших домов и пообщается с родственниками. Вряд ли это приезжий или тем более случайный человек. Ищите мотив, это не обычная бытовуха! напутствовал их начальник, закуривая очередную папиросу.