– Согласна, звучит, как будто у меня немного не все дома.

– Но дома и вправду никого, – каламбурю, а она весело хохочет:

– В самом деле, Варечка!

– Так что с солдатиком? – хмуро допытывается Денис, а я осторожно щипаю его за ногу под столом, но женщина не замечает ни его серьезности, ни моих ужимок.

– Да как будто переставляет кто куда. Раз пять отмечала, то на столе, как обычно, а то вдруг нет. Потом на следующую смену – есть. Или через смену. Ну это точно Татьяна, больше некому. Может вообще меня разыгрывает, чувство юмора у нее своеобразное, знаете ли. Как-то раз позвонила мне и выдала, мол, приехала не утром убирать, а вечером, дела у нее были какие-то неотложные, а в доме как будто кто-то ходит, – прыскает и покачивает головой. – Призраки мерещились. Так ведь по всем комнатам прошлась, нет никого, а вроде как половицы где-то скрипят. Я, конечно, отругала ее, чтобы жути не наводила, а она все одно талдычит, мол, это не шутка и все прочее. Ну разве дело взрослому человеку такими глупостями заниматься? Если только она не хочет, чтобы я сама уволилась, но я ни-ни, где еще такую работу найдешь, да еще и от дома близко? В город-то не наездишься.

– А Вам призраки не досаждали? – хихикаю, а она тихо смеется и отрицательно качает головой:

– Нет, я прихожу так рано, что они, видимо, еще спят.

Свистит чайник, она поднимается за ним, а мы с Денисом переглядываемся. Хочется немедленно обсудить услышанное, но, как выясняется, мне одной, потому что, когда мы выходим, объевшись пирогов и с пакетом на вынос, он замыкается в себе и молчит всю дорогу до моего дома.

– Ты же не веришь в призраков, правда? – спрашиваю, когда он останавливается у моего подъезда.

– Нет, конечно, – поворачивается ко мне с улыбкой. – До вечера?

– Я еще не сказала «да», – отвечаю игриво, быстро отстегиваюсь и выхожу, чтобы ему не взбрели в голову всякие глупости вроде поцелуев в ограниченном пространстве, где отступить на шаг не представляется возможным.

– Я позвоню, – бросает вслед, а я взмахиваю рукой, не оборачиваясь и спешу в подъезд.

– И что это было, – ворчу тихонько, нехотя поднимаясь, но мысли о деле быстро сменяются одной, но очень настойчивой: сидит ли Коля на ступеньках.

Очень хочется задать ему пару вопросов, например, откуда он знает Дениса и почему не сказал сразу, ведь он видел его портрет, и тот действительно легко узнаваем на нем. Но вместе с этим внутри прочно сидит обида на то, что хоть и торчит днем и ночью под моей дверью, а с другими раскатывает при параде и на дорогущей тачке, которые никак не вяжутся с тем обликом, в котором он предстает передо мной.

На площадке никого нет, и этот факт сопровождается ужасным разочарованием, которое удивляет пожалуй сильнее отсутствия Николая. Я открываю дверь и прохожу, держа в руках свою сумку и пакет с пирогами, разуваюсь и иду прямиком на кухню. Ставлю пакет на стол, а потом возвращаюсь в прихожую и замечаю, что коробки с подсказкой нет там, где я ее оставила.

– Какого черта, – бормочу растерянно, осматривая прихожую, и только в этот момент вижу мужские кроссовки, рявкая на всю квартиру: – Какого черта?!

– Всего лишь я, – слышу из спальни недовольное ворчание.

Влетаю туда, как фурия и обнаруживаю Колю растянувшимся на моей кровати.

– Проваливай сейчас же.

– С места не сдвинусь, пока ты меня не выслушаешь.

Я закрываю уши руками, а он пожимает плечами и ложится на бок, спиной ко мне. Открываю рот от такой наглости и совершаю стратегическую ошибку: подхожу и трясу его за плечо. Он тут же хватает меня за запястье и легко перекидывает через себя на кровать, а затем ложится сверху, прижав мои руки к кровати.