– То есть, – останавливаю его, подняв руку вверх, – в полиции знают, как развлекаются люди в городе, но при этом до сих пор ничего не сделали?

– Никто не знает, кто убивает, – пожимает плечами, поудобнее усаживаясь на кровати. – В том то и дело, их не волнует сам факт игры, только тот, кто жмет на курок. Играть не запрещено, искать клад и сокровища в том числе. Моему знакомому было тридцать пять, понимаешь? Он влез в это, когда еще не понимал, чем все закончится. Кто-то считает себя самым умным и добровольно идет на этот шаг.

– Но где-то же они берут эти загадки?

– В клубе этом новомодном, – презрительно кривится Коля. – Там периодически появляется такой мешочек, когда количество игроков уменьшается. И обязательно находится идиот, который его возьмет, – сначала выдает, после – думает. Косится на меня, а я беспечно пожимаю плечами, стараясь выглядеть максимально искренней:

– Подловил. Видишь ли, я ненавижу работать и обожаю легкие деньги.

– Знаешь, какие деньги самые легкие? – пытается натолкнуть меня на очевидную в его понимании мысль. Поднимаю бровь, выражая намек на интерес. – Которые тебе дает твой мужик, – выдает хмуро. – Почему нельзя просто жить за мой счет?

– А у тебя есть слитки золота? – удивляюсь и по его кислому виду понимаю, что нет. – К тому же, тогда придется жить вместе, а я уже поняла, что это вообще не мое, – напоминаю о главной причине нашего разрыва. – Не думала, что ты знаешь про эту игру, – хмыкаю нагло.

– То есть так поздно ты потому, что только из клуба и сама в это ввязалась?

– Верно, – улыбаюсь, потягиваюсь и поднимаюсь с кровати, – думаю, тебе пора.

– Варь, это опасно, – хмурится Коля, внимательно разглядывая мое лицо.

– Да я в курсе, – отмахиваюсь, стягивая его футболку и кидая ему на голову. Заворачиваюсь в плед, подняв его с пола. – Ты обещал уйти.

– И обещание сдержу, – бросает недовольно, начав одеваться.

Прячу дрожащие пальцы в плед и с ухмылкой наблюдаю за ним, сосредотачивая все свое внимание на безупречном мужском теле. Надо было его нарисовать. Маслом, с натуры. И лучше думать о том, как бы глупо он себя чувствовал, позируя часами в одной лишь куцей набедренной повязке, чем о том, во что ввязалась. Даже мысли при нем допустить не могу: панику на моем лице он считает в один момент.

– Можно тебя поцеловать на прощанье? – торгуется, одаривая тяжелым взглядом исподлобья.

– Можно, – позволяю милостиво.

Ошибка.

Коля подходит с джинсами в руках. Выглядит вполне безобидно, но такой расстроенный, что, когда он прижимается своими губами к моим, я закрываю глаза, испытывая горечь прощания. И вроде чувствую какую-то возню, но, когда открываю глаза и пытаюсь отстраниться, понимаю, что момент безвозвратно упущен: он перевязал меня своими джинсами прямо поверх пледа, соорудив из меня огромный беляш.

– Какого черта?! – возмущаюсь, а он перекладывает меня на кровать.

– Ты наглая врушка, – рычит, ткнув указательным пальцем в воздух возле моего носа. – Ты точно из клуба, потому что к твоим волосам какая-то пошлая блестка прилипла, но ты понятия не имела, что вынесла оттуда. Хотя мне лестно, что после рассказа ты не подорвалась пулей с кровати и не выставила меня вместе с этим квестом.

– С каких пор ты такой умник? – ворчу недовольно и вожусь, как червяк, пытаясь высвободиться, но толку от этого никакого: три узла. Больше никогда не стану встречаться с высокими коварными мужиками.

– Дураком я и не был, – оповещает Николай. И это сюрприз, если честно, потому как выглядит он всегда немного придурковато. Поправочка: выглядел. – Итак, ты сказала, что перепрятала. Может да, а может снова схитрила. Проверим для начала курточку, – ехидно улыбается и уходит в прихожую, а я морщусь. – Бинго, – заявляет хмуро, появляясь в комнате. Садится на кровать, развязывает веревочки на мешочке и вытряхивает на ладонь слона и цифру два, нахмурившись еще сильнее. – Подожди-ка. Ты играешь не с начала? Кто-то заставил тебя его взять? Тогда это, по идее, не считается даже.