Все, кто хотел, могли, зайдя с улицы, с важным видом, обменять у них свои чеки на деньги, с каким – то дисконтом. Профит был тем выше, чем дешевле продавцу достались его чеки. Деньги выдавались тут же без промедления из больших хозяйственных сумок.

Помещение плохо проветривалось и нуждалось в ремонте. Эстеты морщились: «совок»!

Среди присутствующих было много подвыпивших граждан.

По сути, это была барахолка, где вместо барахла обращались приватизационные чеки.

Поразительное сочетание огромного потенциала и, бросающейся в глаза убогости, одновременно. Ну да, «совок»!

Возбуждение, шум и суета переполняли зал.

В этот будничный день, мне, было невдомек, что на моих глазах вершиться история страны.

В центре торгового зала на подиум поднялся маклер биржи в вязаной кофте, и обуви не по сезону. Он поздравил всех нас с открытием в России первых легальных торгов ваучерами. И объявил торги.

Все вокруг захлопали и засвистели. К подиуму подошел изрядно пьяненький гражданин, потрясая в воздухе своим ваучером. Ваучер был мятый и с жирным пятном посередине. Маклер объявил цену, четыре девятки: 9999 рублей, то есть с дисконтом в один рубль. Гражданин икнул и сказал, почему- то, по-американски: «Окей!».

Первые торги состоялись. В зале снова все зааплодировали.

На завтра газеты вышли под заголовками, что в стране началась новая эра рыночных отношений.

Торги продолжались еще час. Маклер выкрикивал лучшую цену, и та мгновенно отображалась на табло. Желающие могли приобрести заветную бумажку у заявленного продавца…

Цена менялась произвольно, в зависимости от перемены спроса и предложения.

К концу торгов цена откатилась к семи тысячам. Все кто купил в этот день, были в убытке. Публика разочарованно потянулась на выход, оставляя после себя мусор и пустые банки из-под пива.

Задним числом, я теперь понимаю, что ваучеры стали нашим первым денежным фондом ликвидности в примитивном виде. За период обращения они выросли в цене в семь раз, периодически резко снижаясь и отрастая вновь.

Беда была в том, что никто не знал, что будет завтра. Все жили одним днем. И я тоже!

Заработай сегодня, а о завтра подумаем завтра. Так рассуждало подавляющее большинство.

Я обратился к менялам, многих из которых знал по бизнесу лично:

– Привет, спекулянтам, джентельменам удачи! Между собой мы не подбирали слов.

Ко мне подошел меняла, по имени Валерка. – Мы, герои нашего времени! – со смехом сказал он.

– Почем продаете Родину пиндосам, герои?

«Пиндосами» называли американцев их Штатов. Во время операции НАТО в Югославии, их тяжело экипированные военные, напоминали пингвинов. А пингвин с сербского – «пиндос». Отсюда и название.

Только у «пиндосов» были деньги, чтобы выкупить, переходящие в частную собственность, предприятия нашей страны.

– Нужно поговорить! – шёпотом продолжил Валерка.

Своей медлительностью он напоминал замороченную птицу додо, которая не умеет летать и поэтому, никуда не торопится.

Валерка сколотил свой первый капитал на кабинках туалетов, расставляя их по всему городу, в нужных местах. Он очень стеснялся говорить про свой бизнес, но все итак знали всё друг про друга. – Послушай, старик, – говорил я ему,

– Деньги не пахнут!

В его случае, это не было так буквально.

– А ты представляешь, скольких людей ты выручил?

В отличие от нас, барыг, они тебя никогда не забудут.

Может быть, даже памятник поставят, в виде большого унитаза.

– Да пошел ты! – злился он, – Курочка по зёрнышку клюет…

– Валерка, не парься, твой бизнес самый надёжный, он переживёт любой форс – мажор! В случае форс – мажора, твоя прибыль только увеличится.