Выбив ногой деревянную дверь, Ларс скрылся в соседнем отсеке. Через несколько секунд он выбежал обратно с каким-то предметом. Борланд не мог видеть, с каким именно, из-за маленького размера образовавшегося смотрового отверстия. Как только Бондарь вытащил разряженный автомат, заменив его на другой, снаряженный Вентилем, с противоположной стороны раздался характерный визг дисковой пилы.

Борланд на миг отскочил назад, наступив Штативу на ногу, – искры выбились горизонтальным дождем прямо рядом с ним. Нечего было раздумывать попусту, следовало прикрывать Ларса единственным доступным способом. Позиция сэров к этому вполне неплохо располагала – односекционная перегородка служила отличным укрытием. До поры до времени. В данном случае время целиком зависело от Ларса и его персональной кармы. Пока что ему везло. С другой стороны, будь окно шире всего на пять сантиметров, Ларс сумел бы протолкнуть циркулярку внутрь, предоставив товарищам заниматься своим освобождением самостоятельно, а самому пережидать в отсеке. Однако не судьба.

Автомат дернулся в руках Бондаря. Тот выпустил его и отшатнулся, позволив оружию выпасть назад. Вроде бы ранен он не был, хотя ствол разворотило прямым попаданием. И все же Клинч занял его место.

С противоположной стороны почувствовался глухой удар, как будто в перегородку швырнули мешок с сахаром. Искры прекратились.

Везение Ларса только что исчезло.

Драм принялся колотить ногой по куску стали, выпиленному почти до конца. Клинч с Хищником просунули в смотровое отверстие сразу два ствола. Борланду в лицо попала гильза, и сталкер поспешно сел пониже, чтобы через мгновение, закинув немецкую винтовку за плечо, нырнуть в пропиленную дыру вслед за Рубином.

Ларс с тремя пулями в спине лежал рядом. Для еще одного сэра все было кончено.

Драм пнул Борланда с другой стороны, чуть ли не проталкивая в отсек. Сталкер по пути схватил пилу Ларса – на всякий пожарный. Она оказалась автономной, хотя размер был слишком мал, чтобы уместить достаточно мощный источник питания.

«Неужели и ради такой хреновины энергию артефактов используют?» – подумал Борланд, выключая пилу и пряча в широкий карман желтого костюма.

Не прекращая стрелять, сэры один за другим оказались по другую сторону перегородки. Штатив и еще кто-то бросились в сторону лифта. Высунувшись, Борланд поймал в прицел винтовки фигуру военного в шлеме и, почти порадовавшись тому, что не видит его лица, выстрелил ему в грудь. Бронежилет выдержал, хотя бойца серьезно травмировало, но следующая пуля сталкера попала ему уже в шею.

Борланда бросило в жар, и затем наступило ледяное спокойствие. Теперь все. Шаг был сделан. Впервые в жизни он убил военного, просто исполнявшего приказ. Уже потом, если удастся выжить и выбраться, стоило ожидать мучительных мыслей о том, кем был этот контрактник, есть ли у него семья и ждет ли его дома больная дочка. Сейчас же следовало просто стиснуть зубы и помнить, что тебе не дано ничего, кроме оружия.

Дернувшись, Штатив упал замертво. Следом за ним Мармадок издал заглушенный выстрелами вопль и свалился на колени.

Рубин и Вентиль подхватили его, занесли к Борланду в отсек. Молодой сталкер смотрел в потолок выпученными глазами. Из отверстия в его груди толчками выбрасывались красные фонтаны.

– Никита! – захрипел чей-то голос в наушнике. Это был Клинч.

И только теперь Борланд ясно понял, что никто из них не переживет этой ночи. Если бы погибли старшие, опытные бойцы, то можно было бы предположить вопреки логике, что судьба изберет для молодых лучшую участь. Теперь же стоило просто попытаться продать жизнь подороже и не жалеть ни о чем. Всего лишь модифицированная версия персонального фатализма, сродни той, которую Борланд ясно ощутил на мосту меньше недели назад.