Жаль, но больше ни о чем подобном Парис не заговаривал. А уже спустя пару суток мое вынужденное путешествие завершилось у стен дворца.

Он поражал и своими размерами, и внутренним убранством: белый камень с золотой отделкой, крученые мраморные лестницы с золотыми перилами, мраморные же колонны и золотые рамы зеркал и картин. Золотисто-белое великолепие ослепляло, но отзывалось в душе лишь глухой тоской.

Кажется, во дворце Париса знали – стража пропустила его со старухой без единого вопроса. Оказавшись внутри, он приглушенным тоном, не позволяющим распознать его слова, сообщил о чем-то немолодому мужчине, которого назвал советником. Тот, лишь кивнув в ответ, затерялся в глубине кажущегося бесконечным коридора.

– Готова встретиться со своим новым хозяином? – не скрывая злой насмешки, спросил Парис на даневийском.

Мои внутренности завязались в узел. На мгновение меня охватило ужасное предчувствие. Хорошо хоть, моим господином окажется не сам архонт, занятый борьбой с адептами Звездного Истока.

А затем я увидела его – своего будущего кукловода.

К нам неспешно направлялся темноволосый мужчина с чуть крупноватым носом с горбинкой и широкой челюстью. Не находись я в логове врага и не видя врага буквально в каждом, я бы даже назвала Фобоса привлекательным. Однако было в нем нечто отталкивающее, нечто, от чего меня пробирала дрожь. То ли дело в глазах цвета ночи, то ли в том, что скрывалось за ними.

В его глазах не было такого голода, как у Безпуты, не было капризной вседозволенности Париса и даже бездушной расчетливости Кьарго. Там, казалось, притаилась тьма.

«Кто ты? – хотелось спросить мне. – Почему, глядя на тебя, мне становится так страшно?»

Столь же страшно, как если бы во дворце меня встретил сам Аргос.

Фобос окинул меня изучающим взглядом с ног до головы. От этого взгляда захотелось немедленно отмыться. Облиться кипятком и тереть жесткой щеткой до тех пор, пока кожа не покраснеет.

– Значит, ты отыскал Исток?

– Ты всегда меня недооценивал, – весело отозвался Парис.

– Надеюсь, она будет стойче остальных, – не слушая его, обронил Фобос.

«Остальных? И как много Истоков у тебя было? И что ты с ними сотворил?»

Фобос махнул маячившему за его спиной советнику архонта – нервному бледнолицему мужчине.

– Отведи ее в комнату и оставь там. Я займусь ею завтра.

Я позволила советнику взять себя за локоть и увести, потому что иного выхода не видела. С языка рвались ядовитые оскорбления, но я молчала. Если я сейчас выплесну на Фобоса всю свою ненависть, ничего хорошего из этого не выйдет. Я только дам ему повод припомнить свою несдержанность в будущем, когда он получит надо мной абсолютную власть.

А это будущее наступит очень скоро.

***

Ночью мне не спалось – слишком ощутимой была ярившаяся в тесноте души тревога. Что ждет меня здесь? Как там мама и Лили?

Почему от нашей семьи отвернулись боги?

Перед глазами вновь и вновь вставали картины того страшного дня, что разделил мою жизнь на «до» и «после». Лица вторгшихся в дом захватчиков. Вскинутый для удара меч отца. И другой, вонзившийся в его тело.

Боль утраты не могло унять даже время. И все же тоска по семье странным образом придавала мне сил для борьбы. Я не могла умереть, не могла сгинуть в стенах роскошной клетки, как прочие Истоки Фобоса, не отомстив прежде за смерть отца. Не вырвав сестру и маму из лап врага.

Глупые надежды, почти несбыточные мечты. Но только они у меня и остались.

Я ворочалась в бесплодных, несмотря на усталость от бесконечного дня, попытках уснуть. Сдалась, поняв, что сон не спешит забрать меня в свои объятия. Накинула нечто вроде свободного, ниспадающего складками халата – вероятно, остался от прежнего Истока, что жила здесь.