"Понимаете ли вы серьёзность ситуации?" – спросил сотрудник, его голос оставался монотонным, но в воздухе повисла угроза. "Ваша ассоциация с обозначенным как проблематичный индивидом требует комплексной социальной рекалибровки."

"Но я просто спасла человека!" – воскликнула Светлана, чувствуя, как мир рушится у неё под ногами. "Он умирал! Как я могла просто пройти мимо?"

"Ваша эмоциональная реакция понятна," – ответил сотрудник, продолжая вводить данные. "Однако эмоции не могут быть основанием для нарушения установленных протоколов безопасности. Михаил Эхов представляет собой документированную угрозу социальной стабильности. Его идеи о внедрении эмоциональных алгоритмов в систему ИИ признаны дестабилизирующими и потенциально опасными для общественного порядка."

Светлана смотрела, как цифры на дисплеях продолжали падать. Каждая потерянная десятая доля балла означала закрытие очередной двери, ограничение доступа к привычным удобствам, постепенное выталкивание из мира, который она считала своим домом.

"Каковы будут последствия?" – спросила она, уже предчувствуя ответ.

"Комплексная социальная рекалибровка включает в себя временное ограничение доступа к службам высокого уровня, пересмотр трудовых обязанностей и возможное перемещение в район, соответствующий вашему новому рейтингу," – механически перечислил сотрудник. "Продолжительность и степень ограничений будут зависеть от скорости вашей адаптации к новым параметрам социального соответствия."

К рассвету репутационный рейтинг Светланы обрушился до 23.1 балла, запуская каскад системных сбоев по всему их умному дому. Кофемашина, ещё вчера идеально настроенная под её предпочтения, теперь выдавала холодный, горький напиток с металлическим привкусом. Лифт отказывался реагировать на её прикосновения, вынуждая подниматься по служебным лестницам. Система климат-контроля начала работать с перебоями, делая пентхаус то слишком жарким, то неприятно холодным.