Костя был потрясён, но уже в следующее мгновение решительно взял себя в руки и запретил даже думать о ней – эта женщина была не для него.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов, он медленно пошёл вдоль борта, хмурясь и рассеянно похлопывая ладонью по поручню. Немного дальше, на переднем сегменте палубы, стояли несколько весьма миловидных дам, привлечённых каким-то зрелищем. С двумя он был уже знаком; одна из них махнула ему рукой, приглашая присоединиться к ним, но он, рискуя прослыть бестактным, оставил приглашение без внимания.

В последующие дни он не раз ещё видел незнакомку в числе других пассажиров, даже поймал на себе её секундный отстранённый взгляд, а однажды, прогуливаясь по верхней палубе, едва не столкнулся с ней.

Вспыхнув, она отпрянула от него, во взгляде сверкнули искры негодования.

– Вам не кажется это смешным?! – воскликнула женщина, сопровождая слова издевательской улыбкой.

Костя непонимающе захлопал глазами.

– Смешным и жалким!

– Что вы имеете в виду, мадам? – растерянно пролепетал он.

– Весь этот маскарад! Изменили причёску, надели кургузый пиджачок и думаете, вас не узнать! Когда вы избавите меня от своих преследований? Говорю ещё раз: вы мне неприятны и я никогда, слышите, никогда не стану вашей женой! Неужели это нельзя понять?!

– Но я вовсе не…

– Я села на этот теплоход, только чтобы находиться подальше от вас, не видеть вашу… ваше лицо. Но вы… вы!

Она топнула ногой, закусила губу и, демонстративно отстраняясь от него, прошла мимо. По палубе чётко застучали, затихая вдали, её каблучки.

Ничего не понимающий Костя пожал плечами и, округлив глаза, недоумённо посмотрел ей вслед. Вот так номер! Что позволяет себе эта фря?! Думает, если она такая сдобная, то ей всё можно?! Ну уж нет, извините, ничего не выйдет!

Склонив голову и опустив глаза, он осмотрел пиджак и провёл по нему ладонями. Тоже мне – кургузый! Немного в стороне мелькнул чей-то насмешливый взгляд, и неприятное впечатление от произошедшей стычки ещё больше усилилось. Ох уж эти московские штучки! Почему-то он решил, и не ошибся, что незнакомка именно из Москвы.

Стараясь принять равнодушный вид, Костя замурлыкал себе по нос песенку, пару минут назад услышанную им в баре, и продолжил прогулку. Вот стервоза! Как объект внимания незнакомка для него и прежде не существовала, а теперь – тем более. Но на некоторое время настроение было испорчено.

«Сенявин» бороздил воды Средиземного моря. После Стамбула они заглянули в Афины, потом любовались красотами Неаполитанского залива, после чего, обогнув Апеннины и пройдя мимо Сицилии, направились к берегам Африки. Побывав в Тунисе, корабль повернул в сторону Франции.

Пассажиры наслаждались поездкой. В России уже лютовала зима, а они лежали в шезлонгах под лучами ласкового южного солнца и не могли насытиться его благотворными лучами. Время проходило в перерывах между завтраком, обедом и ужином, за столом течение его вообще не замечалось, настолько все были увлечены поглощением различных блюд, по вкусу являвшихся шедеврами поварского искусства. Вечерами – балы, оркестры, прекрасное пение Нино Гиташвили и Виктора Перовского, заключивших контракты до окончания круиза. Круглосуточная работа баров с несметным количеством напитков полностью удовлетворяла потребности охотников до них.

Всё это время Костя оставался на обочине развесёлой круизной жизни, лишь слегка соприкасаясь с ней. Несколько мало значащих знакомств, два-три танца в течение бала с довольно соблазнительными особами – он очень даже неплохо танцевал, так как в юности брал уроки в школе танцев, проявив незаурядные способности. Среди пассажиров было пять-шесть отменных танцоров. Он был одним из лучших среди них, а в танго просто неподражаем. Немного выше среднего роста, стройный, недурён лицом – партнёршам, ошеломлённым пластичностью его движений, он представлялся весьма интересным, с долей загадочности, кавалером, и они хотели продолжения завязавшихся отношений.