– Идем, Лейла?

– Идем, – ответила она.

По пути к лифтам она успокаивала себя мыслями о том, что в этом году решила выйти из тени. А в своей работе она знала толк. Так о чем же волноваться? Ей предоставляется удивительная возможность, которую нельзя упустить.

Хватит быть тихоней? Пожалуй. Но не лучше бы начать с малого и не с таким великолепным мужчиной?

Теперь поздно что-то менять. Раффа уже приложил магнитный ключ к двери, ведущей в пентхаус.

– После вас, – сказал он, когда дверь скользнула в сторону.

Это ведь всего-навсего приглашение, правда?

Наверняка за этим стоит нечто большее. Перед Лейлой уже распахнулись двери маленькой стальной кабины, и, прежде чем ступить туда, ей показалось, что ее судьба уже предопределена.

Иди домой. Пей какао до конца своих дней. Оставайся серой мышкой.

Лейла решила быть смелой.

Пока они поднимались на лифте, Лейла перечисляла свои заслуги, хотела удостовериться, что единственное действительно важное для Раффы – это ее диплом по специальностям геммология и бизнес. Она говорила до тех пор, пока лифт не остановился.

– Очень интересно, – сказал он. – Но для меня не так важно, что ты играла за сборную университета по хоккею и что у тебя диплом с отличием по фортепиано.

– А что важно?

На миг выражение его глаз заставило ее пожалеть о том, что она задала этот вопрос. Вдруг это выражение исчезло, и Лейла подумала, а не показалось ли ей, ведь Раффа снова стал холеным миллионером с умопомрачительной улыбкой, и мир был у его ног.

– Твоя увлеченность, Лейла, – объяснил Раффа. – Твоя увлеченность, с которой ты говоришь о работе в музее, твоя преданность своему делу, а особенно работа с детьми. Я впечатлен.

– Хочешь сказать, что, пока мы разговаривали в холле, ты устроил мне собеседование?

– Можно и так выразиться.

– Понятно. – Раффа не шутил, когда предложил ей работу, и от этой мысли сердце у Лейлы забилось чаще.

– Я договорюсь с Бритт, – добавил Раффа, увидев, как Лейла нахмурилась. – Уверен, твоя сестра сможет на время найти тебе замену.

Лейла улыбнулась.

– Я сама договорюсь с Бритт. Она ведь моя сестра, Раффа. – И она-то уж точно найдет, что сказать об этой затее, Лейла была в этом уверена. – Надо бы дать Бритт знать, где я.

– Тебе не обязательно рассказывать ей обо всем, чем ты занимаешься сегодня, лучше в другой раз. Ты ведь не хочешь испортить ей праздник, правда?

Он не сводил с нее загадочных темных глаз.

– Не стоит говорить о делах сегодня и уж тем более завтра, на свадьбе, – заметил он.

– Ты прав, – только Лейла знала, что сестры наверняка говорят о ней прямо сейчас. Она вообще представляет, во что ввязывается? Наверное, именно так они и говорили, когда она выходила из зала. Надо ли броситься ей на выручку или отпустить ее? Наверное, впервые в жизни Бритт и Ева не знали, что делать.

– Эй, – тихо сказал Раффа, увидев, что Лейла нахмурилась. – Пусть твои сестрицы хоть раз в жизни сами найдут выход.

Никогда прежде ей не доводилось быть в центре внимания семьи. Обычно Лейла Скаванга была этакой тихой заводью, над которой бушевали ураганы по имени Бритт и Ева.

– Чему ты улыбаешься?

– Твоим словам о том, что я нужна сестрам, чтобы решать проблемы.

– А разве это не так?

– Не всегда…

– Я бы сказал, что всегда.

Раффа не позволил ей спорить. Она резко втянула воздух, когда он вдруг наклонился к ней и едва коснулся губами ее губ. Этот нежный поцелуй совершенно обезоружил ее.

– Ты не должен так целоваться.

– А как я должен целоваться?

Лифт остановился, и у Лейлы появилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, затем двери открылись, и перед ними возник коридор, оформленный в скандинавском стиле.