Кихелю чрезвычайно повезло, и он увидел крайне запоминающееся событие, а именно: пожар в замке. Резиденция, впрочем, не слишком пострадала, так как достоверно известно, что Баторий именно во дворце Старого замка провёл свои последние дни.

В свите правителя Кихель особенно выделил некоего спутника, с которым у историков связана занимательная загадка. Этого человека путешественник видел поблизости от короля, а затем, во время пожара, незнакомец вылез на крышу замка. Самуэль называет человека Scotus, что можно перевести как «шотландец» или же понять, как имя собственное, что позволяет предположить: это тот самый Скотто из Пармы, который нередко, на страницах специальной литературы, назывался архитектором Старого замка ещё до того, как главным зодчим назначили Санти Гуччи. В некоторых публикациях Скотто даже величают «известным архитектором», и, видимо, настолько известным, что даже его существование стоит под вопросом.

Замок Батория в Гродно. Гравюра Т. Маковского, 1600 год.

Осмотрев Гродно, Кихель поехал дальше, и посетил ещё много городов, например, Псков, о населении которого он рассказал в хорошо знакомой манере: плохие дома, злобные жители и много водки.

Любопытно, что редактор издания путевых заметок Кихеля, в своём послесловии к книге Самуэля, где перечисляются различные яркие моменты путешествия автора, из всего массива данных о Речи Посполитой выбрал именно эпизод с гродненским Scotus-ом, которого называет zauberer (волшебник). Документы действительно показывают, что интерес Батория к оккультистам не ограничивался англичанами Ди и Келли.

Хотя монарх, как следует из записок Кихеля, продолжал производить впечатление крепкого мужчины, однако здоровье правителя стремительно ухудшалось. При этом король и великий князь не прекращал охотиться, в частности, в Кундинском лесу, находившемся в районе современной Кузницы.

Болезнь Батория и его последние дни неплохо описаны современниками. Некий загадочный человек Ежи Хъякор (Jerzy Chiakor) за именем которого прятался, как считают, один из врачей короля – Николай Буччелло, описал финальный отрезок жизни выдающегося монарха. Вот перевод, сделанный по тексту в книге польского историка Юлиана Урсын-Немцевича.

«В тот момент, когда Веселини отправляет письма к примасу Его Мосци и сенаторам, информируя их о фатальной смерти Наияснейшего короля Его Мосци Пана нашего, я не хотел упускать случай для подробного описания того, как это произошло, потому что каждый день я записывал всё, что мне, как свидетелю, попадалось на глаза. Не без пролития многих слез приходится мне исполнять этот долг. Кто же эту смерть оплакивать не будет, а именно мы, венгры, остались в этой стране, как стадо без пастыря, потеряв с этим героем всех заслуг наших награды и надежды.

Сграффито с Баторием. Старый замок Гродно, реконструкция 10-х годов XXI века. Изначальный вариант (слева) и с исправленной титулатурой. Фото автора.

Четвёртого числа, месяца декабря 1586 года, Светлейший Пан вернулся в Гродно и провёл три дня на охоте. Через два дня после этого, король отлично себя чувствовал, и доктору Буччелло разрешили поехать к своему маленькому племяннику, который заболел в его имении. Шестого числа, в воскресенье, король почувствовал тяжесть и какие-то боли в теле, со всем этим он был на службе и публично ел обед. Вечером он не хотел спать, и согласно рецепту Буччелло, он хотел, чтобы ему растёрли всё его тело, но доктор Симмониус посоветовал только потереть руки и ноги, а королю, чтобы заснуть, посоветовал два кубка старого вина с кусочком хлеба. Так и случилось, и король пошёл отдыхать. Из-за лихорадки, и от головной боли, король не мог уснуть, он встал и пошёл в малый боковой алькеж, где окна были всегда открыты, чтобы охладиться. Когда он вернулся оттуда на него навалилась слабость, и так, что он без чувств упал на землю и о скамейку сильно, но не глубоко, поранил правое колено. На этот шум прибежал Веселини, поднял короля и осмотрел кровавый ушиб. Король не помнил, каким образом с ним произошло такое; ведь он сам вернулся в постель.