За день до наделения СС исключительными правами, означавшими практически полную независимость и неподконтрольность, в Вене при попытке захвата города австрийскими нацистами был убит австрийский федеральный канцлер доктор Дольфус. Гитлер незамедлительно выступил с заявлением, в котором отрицал какую-либо причастность к неудачному перевороту, но сделано это было не потому, что он отрицательно относился к самой идее, а потому, что считал подобного рода выступление несвоевременным, заранее обреченным на провал. Разумеется, достоверных свидетельств того, что Гиммлер или Гейдрих давали какие-либо указания или инструкции действовавшим в Австрии эсэсовцам и их сторонникам, найти не удалось, иначе уверенность Гитлера в осторожности и благоразумии руководителей СС могла быть серьезно поколеблена. Но пока Гитлер публично открещивался от убийства Дольфуса, они хранили полное молчание, и только после аншлюса Австрии Рудольф Гесс объявил погибших во время путча австрийских эсэсовцев мучениками. Как бы там ни было, в июле 1934 года, когда имя Гитлера все еще ассоциировалось с последствиями чистки в СА, кровавая акция его австрийских сторонников не могла не подпортить образ героя, который он стремился создать себе за пределами Германии. Достоверно неизвестно, распекал ли Гитлер людей, недавно произведенных им в высшие чины СС; Гиммлер, во всяком случае, должен был понести какую-то ответственность за убийство Дольфуса, так как оружие австрийские эсэсовцы приобретали у германских. Среди людей, арестованных в Австрии, был также адвокат Эрнст Кальтенбруннер, которого Гейдрих использовал в качестве агента. После убийства Гейдриха в 1942 году Кальтенбруннер стал исполнять его обязанности в Берлине.

Когда СС обрели, наконец, полную независимость (за свои действия они отчитывались только перед самим Гитлером), Гиммлер смог заняться сплочением своей организации, а также дальнейшим осуществлением своей программы расовой чистоты, которая стала его навязчивой идеей. СС виделись ему как некий рыцарский орден, существующий внутри партии и государства. Надо сказать, что Гиммлера куда больше заботил качественный состав СС, нежели число солдат, которых он мог поставить под ружье. Как мы уже видели, еще до событий 30 июня он начал избавляться от тех, кто был завербован сразу после захвата нацистами власти и кому не удалось пройти строгой проверки. Согласно показаниям Эберштейна в Нюрнберге, в период 1934–1935 годов из СС было отчислено около 60 тысяч человек. Тем не менее даже после этого организация насчитывала около 200 тысяч членов и представляла серьезную силу, которая вызывала все более серьезное беспокойство в армии, где уже появились первые признаки раскола из-за далеко не однозначного отношения военных к Гитлеру. В этих условиях Гиммлер, которому всегда была свойственна осторожность и взвешенность в поступках, вынужден был действовать особенно мягко, скрытно, хотя это и не мешало ему время от времени выступать с публичными клятвами в вечной преданности фюреру.

С 1934 года членам СС было запрещено принимать участие в маневрах и проходить военную подготовку в армии, хотя некоторые из них и являлись армейскими резервистами. Официально они были вооружены только мелкокалиберными винтовками, которыми их обучали пользоваться. Особенно тщательно членов СС проверяли на предмет принадлежности к арийской расе. По словам Гиммлера, эсэсовец должен быть «солдатом национал-социалистического ордена арийской расы». Как говорил Гизевиус, давая показания в Нюрнберге^>7, «члены СС должны были принадлежать к так называемому нордическому типу… Если я не ошибаюсь, признаки, по которым мужчин и женщин отбирали для службы, включали сотни характеристик, доходя чуть не до проверки химического состава пота под мышками».