Пара вертухаев вывела Романцева на прогулку. Алексей думал, что его сопроводят во внутренний дворик или что-то в таком роде. Тогда он сможет определить или хотя бы попытается сделать это, где, в каком месте его содержат. Размечтался… Его надежды оказаться на свежем воздухе не оправдались: дышать кислородом ему было предложено здесь же, на объекте, который, судя по некоторым признакам, хотя бы по наличию системы регенерации воздуха, был оборудован под землей.

Помещение, в которое его привели, представляло из себя нечто среднее между оранжереей в каком-нибудь НИИ растениеводства и зимним садом, оборудованным полоумным «новым русским» в подвале собственного особняка.

– Эй, уважаемый! – обратился он к одному из охранников, изображавшему в данный момент из себя статую. – Кстати, как вас зовут? Или скажите хотя бы, как к вам следует обращаться?

Ответом было молчание. Романцеву даже захотелось потрогать эту неподвижную человеческую фигуру, – статуя или все же «хомо сапиенс»? – но он не рискнул, памятуя о преподанном ему недавно этими двумя уроке.

– Вы из какой конторы, ребята? Кто ваш непосредственный начальник? И где, хотя бы в каком городе, мы сейчас находимся?

Не дождавшись никакой реакции, Романцев решил сильно не расстраиваться по этому поводу. Дураку ясно, что охранники скрупулезно выполняют чьи-то строгие инструкции. Ни на какие его расспросы они отвечать не будут. А если эти двое иногда все же открывают рот, то лишь затем, чтобы отдать команду, причем формулируют они свои распоряжения предельно коротко и ясно – «встать!», «на выход», «идти прямо» и так далее.

Романцеву как-то непривычно было ощущать себя подопытным кроликом. Но он должен был признать, что обращаются здесь с ним вполне сносно. Его бесплатно бреют и стригут, кормят едва не с ложечки, выводят на прогулки в зимний сад и даже позволяют задавать вопросы, ответы на которые, впрочем, он может так никогда и не получить.

– Прогулка закончена, – бесцветным голосом сказал один из охранников. – Вас ждут в лаборатории. Следуйте за мной…

Романцева заставили принять душ, переодели в новенький комбинезон и только после этого проводили в лабораторию, о существовании которой он даже не подозревал. В довольно просторном и светлом помещении, уставленном вдоль стен компактным оборудованием, о назначении которого он мог лишь догадываться, не обнаружилось ни единой живой души. Они тоже не стали здесь задерживаться: прошли втроем через тамбур и оказались в боксе несколько меньших размеров, чьи стены были облицованы светлым пластиком.

Здесь они застали докторшу, которая, сидя в кресле довольно странной конструкции, внимательно рассматривала какую-то картинку – изображение, судя по всему, поступало от лазерного проектора. Женщина тоже сменила облачение: вместо голубенького халата на ней красовался оранжевый комбинезон, плотно облегавший ее ладную фигурку. Что именно изображено на картинке, Алексей засечь не успел; ученая дамочка вырубила проектор, и «экран», висевший, казалось, в воздухе всего в полутора метрах от нее – тут же погас.

Поднявшись с кресла, которое больше смахивало на тренажер, имитирующий кресло пилота в кабине какого-нибудь суперсовременного самолета, она жестом указала Романцеву на освободившееся место.

– Присаживайтесь, Алексей Андреевич. Я хочу вам кое-что показать.

Романцев, глядя куда-то в сторону, криво усмехнулся. Эти двое охранников, когда решили привести его сюда, даже не подумали поинтересоваться у него самого, хочет ли он видеть сейчас Ларису Сергеевну или же предпочтет держаться от нее как можно дальше. Но он уже успел не раз убедиться в том, что его мнение местных обитателей вообще не интересует, – все они смотрят на Романцева как на подопытного кролика.