Вслед за М. Бахтиным, писавшим о формах хронотопа в романе (Бахтин 1975), можно думать и о формах хронотопа в произведениях пространственных искусств: в картине, в скульптуре, в архитектурных сооружениях. Однако в каждом из этих случаев имеет место не просто единство пространства и времени, но, с одной стороны – определенный семиотический способ выражения времени в пространственных формах, а с другой – определенный аспект темпоральной семантики, представляемый этими средствами.

Если в речи или музыке план выражения строится как последовательность знаков во времени, а пространство репрезентируется в плане содержания, то в пространственном семиозисе, уже наоборот, пространственными отношениями строится план выражения, а в плане содержания может быть репрезентировано время. Прояснение способов репрезентации времени в пространственных текстах, так же как и способов презентации этих текстов во времени, становится возможным при том условии, что осознается различие пространственного и временного семиозиса, и общая констатация «пространственно-временного единства» сменяется анализом тех семиотических средств, с помощью которых оно достигается.

Всякое включение пространства в человеческую деятельность предполагает его осмысление и организацию – реальную или только идеальную. Пространство, организованное как средство смысловыражения, превращается в текст, в широком семиотическом смысле. Такими текстами могут быть отнюдь не только письменные сообщения, но и многие другие пространственные объекты, если только они структурируются и осмысляются в соответствии с определенной системой норм и правил, выработанных в культуре. Известные слова П. А. Флоренского о том, что «вся культура может быть истолкована как деятельность организации пространства» (Флоренский 1993б: 55) справедливы именно потому, что организация пространства представляет собой деятельность не только физическую, но и духовную и может рассматриваться не только со своей материально-технической стороны, но и со стороны семиотической.

Организация пространства в тексты, осмысленные и структурированные в соответствии с определенными культурными нормами, есть его семиотизация. Последняя предполагает, во-первых, вычленение пространственных элементов и структур, ответственных за передачу смыслов, во-вторых, установление норм их интерпретации и, в-третьих, определение условий их применения интерпретаторами. Тем самым, задаются, соответственно, синтаксические, семантические и прагматические правила, образующие в совокупности «язык», как это понятие определялось одним из основателей семиотики (см: Моррис 1983: 67–68), или «пространственный код», в терминах настоящей работы.

Как и всякие другие, пространственные коды включают в себя лишь связи между «формой выражения» и «формой содержания», но не их «субстанцию», в терминах Л. Ельмслева (см.: Ельмслев 1999: § 13). Однако, вопреки мнению датского лингвиста, особенности субстанции, по крайней мере – плана выражения, для них отнюдь не безразличны. Так же, как механизм вербального языка зависит от принципа последовательной передачи акустических сигналов во времени (см.: Соссюр 1977: 103), так и организация пространственных кодов не может оставаться независимой от специфики пространственных носителей значений. Но в рамках возможностей, предоставленных этими носителями, конкретные способы семиотизации пространства могут быть различны. Неодинаковыми оказываются и соответствующие этим способам пространственные коды. Их единицы могут образовываться пространственными отношениями разных типов, а осмысление этих единиц осуществляется с помощью нетождественных семиотических механизмов. В частности, пространственные отношения могут приобретать значения как следы предыдущего, симптомы настоящего или признаки будущего; они могут служить знаками орудийных или коммуникативных действий, так же, как и символами социального статуса тех или иных субъектов деятельности. При этом, соответственно, используются сигнально-индексальные, знаковые и символические средства, принадлежащие разным уровням информационной связи (см. подробнее: Чертов 1993). Можно выявить и пространственные коды, в которых будут доминировать семиотические средства каждого из этих трех уровней.