Открыт полностью со всеми своими болевыми точками, да ещё руки заняты. Можно вырубить сразу, можно заставить помучиться. Но первым делом Витенька коленом блокировал возможный удар ногой снизу, и далее молниеносно, расслабленными пальцами пробежал по глазам, носу, щекам и кадыку вояки. Тот дёрнулся назад, стукнувшись затылком о стену. О, пьяная реакция. Вообще никакой противник. Что, однако, не помешало капитану мгновенно догадаться о неприятностях, его поджидающих в самые ближайшие секунды, – мигом оставил дамские прелести. Не до жиру, быть бы живу, вскинул ладошки вверх к плечам, и расплылся добродушной улыбкой: мы тут ничего, так просто сидим, по-дружески балакаем.

Витенька небрежным кивком головы отодвинул его в сторону, предложил руку даме. Проводил до своего купе, прихватив со стола лифчик. От неё тоже попахивало коньяком и лимоном. Откуда-то немедленно возникла проводница, взялась за щёки, сказала грустно: «Ой-ёй-ёй!». Алла опустила растрёпанную голову. Войдя в своё купе, Витенька сразу запрыгнул на вторую полку, лицом к стенке.

– Может, перейдёте в свободное купе? – спросила проводница соболезнуя. – Или к женщинам?

– Спасибо. Мне здесь с… молодым человеком надёжнее будет.

– Понятно. Ну, так даже лучше. Ох, уж эти военные, с ними всегда проблемы, меры-то никакой не знают, напьются до чёртиков и начинают бузить. Молодой человек, вы берите второе одеяло, не беспокойтесь, я к вам селить никого больше не буду.

– Мне и так нормально, – ответил Витенька, не оборачиваясь.

Когда проводница вышла, соседка быстро закрыла дверь на защёлку. Минуты три что-то молча делала стоя, то ли раздевалась, то ли одевалась, потом подняла нижнее сиденье, рылась в своих вещах, потом опустила и, шелестя бумагой, села.

«Книжку читать теперь будет всю ночь? Какая, однако, тяга к просвещению!», – жёлчно думал Витенька. Он не любил спать при свете. Терпел, терпел, повернулся. Прежняя, красиво причёсанная блондинка сидела за столиком, и что-то задумчиво писала на листе. На молчаливый вопрос улыбнулась загадочно и сказала:

– Пишу письмо мужу.

«Оп-па-на!»

– А у вас что, есть муж?

– Не спрашивайте – не совру.

Пышные золотистые волосы чертовски красиво лежат на плечах. Витенька опять почувствовал лёгкое восхищение, вздохнул и отвернулся к стенке.

– Нет у вас мужа, – произнёс он, понимая, что такие вещи нельзя говорить женщинам. – Не было, и никогда не будет.

– Это ещё посмотрим.

Ему показалось, что разбудила она его совсем глубокой ночью. В купе по-прежнему горел свет, Алла стояла одетая в свою блестящую чёрную шубку, смотрела ему в лицо, золотые волосы сногсшибательно блистали на пушистом воротнике.

– Вставайте, Виктор, проводите меня.

– Что? Уже приехали?

– Нет, сейчас будет станция, я хочу отправить письмо немедленно.

Жмурясь, Витенька глянул на часы:

– Да уже одиннадцать, никакая почта не работает.

– Глупый, есть же почтовые ящики.

– И что, так срочно надо отправлять?

– Совершенно срочно. Вставайте, Виктор, я же серьёзно говорю.

Он спрыгнул на нижнее сиденье, сунул ноги в ботинки, начал шнуровать.

– Мне неудобно вам напоминать, однако давайте наденем брюки, вы всё-таки с девушкой пойдёте. Я бы и без вас сходила, но боюсь. Одевайтесь, я отвернусь.

Витенька вынужден был снова натянуть костюм, из которого вырос, накинул пальто и открыл дверь. Поезд уже тормозил длинными, крепкими рывками.

– Там холодно, вот ваша шапка и шарф. Давайте помогу, вы спросонки ничего не соображаете.

И начала примерять шапку, будто покупала в магазине, поворачивая его голову в разные стороны, Витеньке было немного стыдно, но приятно. Потом завязала длинный шарф. Он хотел застегнуть пальто, Алла не позволила.