Она, конечно, сильно переживала за оставленных дома детей семи и шести лет, но другого выхода не было. Однажды ей пришлось искать их в темноте в парке неподалеку, куда старшая сестра Александра увела своего младшего брата «посмотреть на фейерверк». Две хворостинки через час отчаянных поисков по всему массиву парка под двойной рев загулявших ребятишек быстро вернули их домой.
Второй случай был уже не настолько безобидным, и подробностей этой истории Санька так и не смогла узнать впоследствии от мамы: до конца жизни мама так и не рассказала Саньке, почему таким громким скандалом закончилась «дружба» общительной девицы Александры с тем самым молодым соседом. Сама Санька почему – то напрочь забыла, почему мама силой вытащила ее из комнаты этого парня, она помнила только, что там было очень весело: дружок играл на гитаре, на столе было много вкусностей, компания смеялась и шутила. Правда, когда мама прибежала за Санькой, компании уже не было, Санька и ее дружок были в комнате одни; почему так всполошилась и раскричалась мама, налетев на парня с кулаками и ругательствами, и почему потом приезжали милиционеры и забрали ее дружка с собой, Санька так и не поняла, и никто ей объяснять это не собирался.
С этого дня детей больше одних не оставляли, а через неделю к ним на постоянное место жительства приехала мамина младшая сестра Марина – серьезная и ответственная семиклассница, в чьи обязанности входило следить, кормить, выгуливать, развлекать и образовывать Саньку с братом. Сказки и истории, мастерицей рассказывать которые была Марина, Санька запомнила на всю жизнь. Только через много лет в пионерском лагере она встретится еще с одной такой же мастерицей рассказывать истории, не заглядывая в книжки.
Жизнь в центре города подарила детям одно из чисто городских развлечений: на их улице открыли новый маршрут троллейбуса! Эти блестящие, яркие, с огромными окнами и дверями – гармошками машины влекли к себе всю окрестную детвору. Хохочущие «зайчишки» заскакивали в троллейбус на своей остановке, высматривая сначала, где находится кондуктор, которая не успевала за один пролет пройти весь салон, – и шустро выскакивали на следующей остановке. Так можно было кататься до бесконечности! Все это не очень нравилось пассажирам, но поделать с проворной ребятней они ничего не могли, не ловить же и не отдавать в руки кондуктора! Оставалось только ждать, пока им это новшество надоест.
Но помогла зима. В тех краях она начиналась уже в сентябре и заканчивалась в мае. Зимой у детей появлялись совсем другие занятия, потому что зимой выпадал снег, и его было так много, что каждое утро начиналось с раскопок: папа с лопатой с трудом выбирался на улицу, откапывал входные двери, за ним выбирались другие мужчины и откапывали свои окна. Постепенно в комнате становилось светлее, через очищенное от снега стекло снова становилась видна сначала лопата и папина согнутая фигура, а потом и улица.
После завтрака дети спешили в соседский детский сад, где была сооружена самая большая снежная горка; с нее можно было кататься всем – и каждый находил свой «вид транспорта» для спуска с горы: у самых везучих были надутые автомобильные камеры, а остальные довольствовались фанерками, алюминиевыми тарелками и даже портфелями.
В забитой снегом одежде, красные от мороза и шумные от возбуждения к обеду прибегали домой. Санька всегда помогала накрывать на стол: расставляла тарелки и чашки, сметала крошки с клеенки, раскладывала ложки и вилки, резала хлеб. Санька очень старалась, потому что папа любил порядок, и она со страхом всегда высматривала его в окно, чтобы успеть дочиста вытереть стол, а потом аккуратно, ровно нарезать хлеб. Их веселого и шутливого в чужих компаниях папу почему-то дома всегда очень раздражало все, что сделано было не по его правилам.