– Не переоцениваешь ли ты его? Пожилые, конечно, умны, но обычно представляют собой застывшую модель, полностью сформированную. И оттого скучную. Они уже всё доказали этому миру, всё для себя открыли и заняли свою нишу. В нашем колледже самые тоскливые уроки были у старых учителей. Помню мистера Бэнкса – пожилого преподавателя английского. Вещал-то он, может, и умные вещи, и правильные. Но тошнотворно-приторным, нудным голосом. Как будто методично забивал сваи. Нам по головам: бум-бум-бум… Тоска да и только. Говорят, здесь самый сильный преподавательский состав. Я читал о Сайлосе Уилкоксе. Местном педагоге-энтузиасте, подающем большие надежды. «Пытливый ум, сочетание опыта и молодости» – вот как было написано про него в той статье! Он выиграл в прошлом году премию по астрологии. Попасть бы к нему! И этого уже достаточно, чтобы стать счастливым.

Они ещё немного поболтали, обсудив завтрашний день, потушили свет ночников, и вскоре Митч захрапел.

Дэну же не спалось. Он надел наушники и включил музыку. Звучали знакомые мелодии, но раньше парень даже не замечал, сколько среди них песен о любви. Теперь они приобрели смысл и глубину. Слова ожили, словно в них вдохнули душу, открылись символы и знаки. И в каждой был привкус поцелуя Адели.

За день эта парадоксальная девушка разрослась до величины мира, в котором он жил. Заслонила собой всё, подчинила своим неведомым правилам. Вселенная пропиталась ею, переименовалась в неё. И всё в ней сравнивалось с Аделией и, безусловно, ей проигрывало.

За окном снова мелькали тени летучих мышей. Дэн дотянулся до шторы и откинул её. Луна смотрела на него холодно и отстранённо. Словно ждала. А потом на ней показалось сердце, таким, как его рисуют на картинках для влюблённых. Оно переливалось и пульсировало. Парень заулыбался. А сердце фейерверком медленно рассыпалось на песчинки и растворилось.

Заснул Дэн в четыре. Под песню «4 In The Morning» Gwen Stefani, которую тоже посчитал добрым знаком, словно это сама Адель его упрекала, а он пообещал, что отдаст ей себя всего, без остатка.

Встал Дэн очень рано – до занятий ему надо было сбегать на новую работу и помочь разгрузить товар. Тихонечко собрался, не нарушив сон Митча, выскользнул за дверь и спустился в холл первого этажа.

Центральный вход был ещё закрыт, и парень по гулкому коридору, где находились классы, сейчас пустые, пошёл к запасному.

Было обычное раннее утро. Обычный сквозняк качал обычные шторы на обычных окнах. Но уже сутки Дэн знал: в этом мире существует Аделия! И поэтому всё вокруг: и эти старые шторы, и этот ветерок – казалось ему изумительным, неповторимым и фантастическим. Сейчас он чувствовал, что может всё. Ему всё по плечу, всё возможно. Дэн не мог больше держать в себе это большое счастье, он широко улыбнулся и тихо запел.

Мурлыкая себе под нос, по утренней свежести Дэн бодро добежал до кафе и постучал в запотевшее окно.

Рик открыл, одобрительно потряс ему руку.

– Молодец, вовремя пришёл! Это я люблю.

Они быстро перетаскали ящики с продуктами из старенького фургончика. Пока работали, хозяин рассказал, что живёт здесь же, над кафе. С женой и котом. Потом они наскоро прибрали помещение, Дэн вымыл подсобки и засобирался на занятия.

Когда уже выскочил за дверь, Рик окликнул его, протянув бумажный стаканчик с кофе и пончик.

– Спасибо, Дэн! До вечера.

Парень взял кофе и, развернувшись, случайно наступил на ногу полному мужчине с недовольным выражением лица, который выходил из лавки, находящейся по соседству.

Мужик зашипел, как змея, брызгающаяся ядом:

– Вот бывают же уроды! Под ноги не смотрят! Как тебя земля носит, такую тварь?! Я мог упасть. Или уронить товар! Сволочь такая! – кричал он и топал ногами, держа в руках арбуз.