– У подруги своей бандитской спроси, если ее куриных мозгов хватило, чтоб три строчки запомнить.

– Спрошу-спрошу, не кипятись. Я сегодня и без тебя кипяченая. С Кимом понятно. То есть понятно, что ничего не понятно. А Тимур?

– Что Тимур? Я Кима день ждала, думала, пьет где-то, на второй день Тимуру позвонила. Тимка приехал, все оглядел, сказал, ждать будем, а он корреспондентов из «Криминального вестника» на поиски… как это он сказал… А, «зарядит». Так и сказал: «Бойцов из криминалки заряжу!» Позвонил куда-то и пошел сарай доламывать – Зинка уже на весь двор орала, что булыжники посреди дороги валяются. Пошел Тимка ломать, тут эта лярва снова нарисовалась.

– Элька? – догадалась я.

– Она самая. И давай теперь перед Тимкой задом туда-сюда. Вроде о тебе спрашивать, но не до тебя ей было, уж мне поверь! Бандита ей своего мало, еще и Тимке мозги крутить. Повертела задом, повертела, воздушный поцелуйчик отвесила и умелась. А Тимка покурил-покурил, из ворот вышел, и все… Ни слуху, ни духу…

Веселенькая история! Если бы бывшие мужья терялись по одному, то это не впервой. Мои экс-благоверные и не на такое способны. Но чтобы оба разом, из одного места! Да хоть место было бы приличное, а то сарай допотопный. Все это было более чем странным.

– А чем они в последнее время занимались? – спросила я и поняла, что вопрос риторический. Вряд ли сорокалетние мальчики стали бы докладывать мамочке, с кем водятся. Хотя с этой мамочки станется проверить весь список – с этим дружи, а с этим не дружи.

– У Кимки заказ странный был. Что-то восточное. К нему араб какой-то наведывался, может, даже шейх.

– Так уж шейх… – Вспомнила араба, вылезающего из длиннющего лимузина перед воротами постпредства, и хмыкнула: не слишком ли много шейхов в нашей жизни развелось? Свекровь обиделась.

– Нечего хмыкать. Можно подумать, одна ты у нас талантливая, столичная. – «У нас» по отношению к бывшей невестке, с которой бывшая свекровь до последнего телефонного звонка не разговаривала лет пять, звучало сильно. – Кимкины работы в последнее время несколько раз покупали, даже за границу. Не то что при тебе! Вот и араб этот Кимушкину картину купить хотел, только Ким уперся и не продавал.

Я не стала возражать – без толку. Спросила, чем помимо работы занимался Ким.

– В археологию ни с того ни с сего ударился. На этой почве с этим бандюком Ашотом, мужем твоей Эльки, сошелся.

– Между бандюком и археологией какая связь? – не поняла я.

– А такая, что Элька с Ашотом детей учиться отправили в Англию, а эти малолетние бандиты там археологией увлеклись. Даже на раскопки ездили куда-то в Рим. А как на каникулы домой приехали, так и давай здесь все копать. Ашот сначала их от ментов да от властей отмазывал, детки все улицы перерыли. А потом вдруг сам увлекся. Меценатом заделался. Археологическое общество спонсировать стал, вместе с Кимкой проекты обсуждал. То они у нас во дворе дома первых армянских переселенцев раскопать хотели, то крепость на Кировском. – К постсоветским переименованиям свекровь так и не привыкла и городские улицы звала по-прежнему.

– А Тимка? – поинтересовалась я судьбой второго мужа. – Все на баррикадах свободы слова?

– Потише стал. Не то что при тебе! – Чтобы свекровь – да не уколола! Не преминула подчеркнуть, что в пору наших браков ее ненаглядные мальчики вели себя не в пример хуже, чем без моего тлетворного влияния. – Программу свою вел, но без скандалов обходилось. Его даже на премию «ТЭФИ» выдвинули.

– Как выдвинули, так и задвинут! – констатировала я. В прошлом году, оформляя квартиру одной из телезвезд, имела возможность наглядно представить себе уровень столичных телевизионщиков в сравнении с телезвездами провинциальными, к разряду каковых последнюю чертову дюжину лет и относился мой экс-муж номер два. – Там понты другие. Тимке не дотянуться.