Елена прямо успокоиться не могла, пока напрочь ее не отговорила. «Гони, – говорит, – этого смутителя в шею. Это тебя темные силы искушают. Сохрани свое девство до конца. Нету воли Божией тебе брачный венец принять».

Элисо, смиренница, на Елену всегда как солдат на генерала смотрела. Послушно дала единственному претенденту от ворот поворот.

Аналогично с Семеном-трудоголиком вышло. И ему отсоветовала Елена жениться, хотя а-ля невеста уже на его территории находилась.

Решила Варвара с Элисо поговорить насчет этих завихрений, но только на выговор напоролась:

– Ты в ком сомневаешься?! В Елене? Забыла, что она нас обеих к Богу привела и все, что мы знаем, – это ее заслуга… Ты грешишь на каждом шагу, раз в год причащаешься, а она святой жизнью живет, каждое воскресенье со списком исповедуется. Раз говорит – «на молитве открыто», значит, так и есть. У нее прямой контакт с Богом, а у тебя что?..

Крыть было нечем. Как ни крути, Элисо кругом права – и про грехи, и про «контакт».

Правда жизни – штука сложная. И дальнейшие события откроют сестрам во Христе простую истину: безгрешных на свете нет, а сомнения иногда не такая плохая штука.

Но до этого еще надо было дожить…

Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас.

Свт. Григорий Богослов

Асфальтовая дорожка шла между корпусов-хрущевок: ни свернуть, ни скрыться от приближающегося торнадо у Варвары никак не получалось. Торнадо неминуемо приближался. Именовался он Анаидой. Раньше был человек как человек: боевой, веселый с вечной жаждой справедливости, а теперь все эти качества активно работали на неутомимую вербовщицу-иеговистку в деле привлечения новых членов.

«Все. Сейчас начнется», – только и успела тоскливо помыслить Варвара, как словесный вихрь обрушился на нее всей своей мощью:

– Как я рада тебя видеть! Что нового? Ты еще в этом мракобесии?! Все еще ходишь туда?! – сыпала вопросами Анаида, нервно поправляя черные волосы. – У меня ведь душа болит! Такой человек, как ты, гибнет в Православии!

– А что, у меня такой агонизирующий вид? – отбивалась Варвара, уже предчувствуя, что основного натиска ей не вынести.

И пошло, поехало. Анаида потащила свою жертву к перекладине, прибитой между двумя соснами местными аборигенами, раскрыла потрепанную Библию и, с ловкостью фокусника выдергивая оттуда нужные места, приступила к просветительской деятельности. Только и слышалось:

– Глава такая-то, стих такой-то.

Уж на что Варвара сама языкатая, а в эту трескотню еле-еле успевала свое вставлять.

– Вы, как язычники, идолам поклоняетесь… – гремела старая подруга, пугая Варвару хорошо поставленным голосом. – Вот на эту тему в Ветхом Завете…

– Ну, ты скажешь – «язычники»! – злилась Варвара, не зная, чем ее отбрить. – Вот, например, Владимирская икона Божией Матери во время нашествия татар…

– Не смеши меня этими бабушкиными сказками, – строчила Анаида, не вникая. – Все эти выдуманные чудеса от темных сил! – И тут же раскрыла соответствующее место.

Варвара со вздохом озиралась вокруг. Тошно-то как! И поблизости ничего подходящего, чтоб на светлую мысль натолкнуло. Только вон, алкаши у пивной будки трутся и недвусмысленные взгляды на них, двух раскричавшихся сорок, кидают.

Анаида всего этого не видела – заблудшую душу из омута догматизма спасала. Тут не до мелочей пейзажа.

– А ты говоришь – «иконы», – закончила она чтение очередного куска, возвращаясь к прозе жизни. – Вот с тобой лично какое-нибудь чудо от икон было? Только не надо рассказывать, что было при царе Горохе.