– Да этот вонючий чужестранец сломал мне руку! – воскликнул первый солдат.

– А я боюсь, как бы моя жена не ушла от меня: что за подлый удар! – присоединился второй.

Третий промолчал, так как только что очнулся.

– Ха, и после этого вы называете себя воинами! Все – в казарму. Я потом с вами поговорю, -пятеро солдат вышло, но остальные, похоже, не хотели подчиняться. Видимо, были слишком пьяны.

– Вы что оглохли, нечестивые дети собаки?! – Ариан выхватил сзади, из-за пояса длинный кривой меч. Солдаты вышли, что-то ворча себе под нос. Воевода повернулся к Радимиру:

– Где-то я тебя уже видел, чужеземец…

– Ты зря называешь меня чужеземцем: я родился в Пещерах, а эта деревня не очень далеко отсюда. И я тоже тебя уже видел. Битва в Южном Тамире, Аскер против Фархада.

– Радимир, ты?! Ну, здорово, рад снова видеть тебя! Впрочем, я же говорил, что мы ещё встретимся. Но что это мы тут? Пойдём ко мне, там посидим, пивка попьём…

– Нет, пива мне уже хватит, – лицо Радимира скривилось, – а так – пошли.

Ариан жил в двухэтажном доме в центре города. Невдалеке стояла ратуша и казармы городской стражи.

…– Потом, конечно, я уговорил Аскера сказать, где он прячет амулет. Это оказался совсем не тот амулет, хотя и похожий. Пришлось ещё немного поговорить с этим турецким жадиной, на тот случай, если он специально хранил подделку. Но мы так ничего и не нашли, а этот мерзавец убил охранявшего его человека и сбежал… Минутку, я сейчас приду, – Ариан направился в сортир, стоявший во дворе дома…

…– В той битве меня ранили и взяли в плен. И я целый год просидел в тюрьме у одного сумасшедшего араба Рахмана. Вернее, это его жена Айша была сумасшедшая… Я там был в качестве гладиатора, там даже школа гладиаторская была – очень интересной технике работы с мечом учили. В принципе, там было неплохо, но очень уж я люблю свободу, когда сражаешься для себя, а не для других.… После того, как я убил Рахмана, мы с остальными гладиаторами посадили обнажённую Айшу в клетку, расписав её всякими непристойностями и отрезав нос. Затем мы её выставили на городской площади. Я слышал, её потом прикончил какой то родственник. Ну а я отправился дальше на восток…. О! – За восток! – Радимир поднял стопку, и старые друзья выпили…

…-Из-за отсутствия денег мне пришлось наняться на караван, идущий в Кхарагнур. До него мы так и не дошли, нас остановила здоровенная банда где-то под Бхавнагаром. Я чудом уцелел и вступил в эту самую банду – а это оказалась банда этого самого, как его? Иик! А, ладно. Короче, несколько месяцев я разбойничал, потом убил этого, как же его? Ну, в общем, стал я атаманом, ещё сколько-то месяцев разбойничал. Потом половина моих людей погибла в бою с армией, а большая часть второй половины разбежалась. Да и надоела мне жизнь разбойника. И пошёл я, для разнообразия, в Китай, – Ариан большую глиняную бутыль в окно и оттуда раздался крик…

…-Ещё лет через пять я был в северо-западной Европе. Там малость поплавал на кораблях, опять же повоевал… Есть у них там крутые мужики – берсерки, так они нажрутся мухоморов, накурятся и после этого идут воевать. У них дикая силища появляется, боли не чувствуют. Бьются, правда хреново, ну да у них там народ тёмный, суеверный – его от страха парализует. Но всё равно, берсерк – это сила. Я как-то раз видел, как один – Аскольд Стоячая Борода его звали…. Да ты не смейся… Так вот он сражался ещё с полчаса после того, как ему отрубили правую руку по плечо. Потом помер от потери крови, – Радимир тоже выкинул в окно опустевшую бутылку, но ни в кого не попал…

…– Меня серьёзно ранили в битве при Шаньшоу – это когда Сяо Дай пошёл войной на принца Хань Бу. Поскольку я воевал на стороне проигравших повстанцев, мне, как известному командиру, нечего было ждать, и-и-к, от жизни. Спасибо монахам из Яаньского монастыря: они взяли меня к себе и вылечили. Пару лет я жил в этом монастыре и занимался вместе с монахами боевым искусством, Яань-сы цуань-фа. Сплошное мудозвонство, скажу тебе. Потом меня выгнали и запретили принимать чужестранцев. Ну, было за что… Да и всё равно мне это надоело. Вместе с монахом Шень Ганем мы пошли сюда, в Темнолесье. Шень Ганя убили уже в Индийских Воротах – в то время там орудовала шайка некоего Беляя. Я разобрался с ним и один пришёл в Тиховодье, стал здесь инструктором и командиром городской стражи, воеводой то есть. Живу так уже три года, четвёртый…