– А ну-ка домой, Джек, будешь мыться! – крикнула она. – Домой, чертенок, домой! Если папа придет и увидит, какой ты грязнуля, нам с тобой непоздоровится.

– Чудо, а не ребенок! – предусмотрительно начал Холмс. – Щечки у негодника точно яблочки! Послушай, Джек, чего бы тебе хотелось?

– Шиллинга, – заявил мальчонка после недолгого раздумья.

– И только, всего-навсего?

– Тогда два шиллинга, – опять чуть помедлив, ответствовал вундеркинд.

– Ну что ж, лови! Прелестное у вас дитя, миссис Смит!

– Да благословит вас Господь, сэр! Такой уж он уродился – смышленый не по годам. Едва-едва с ним справляюсь, особенно когда мужа, случается, целыми днями не вижу.

– Так его и сейчас нет? – разочарованно протянул Холмс. – Надо же, какая досада! У меня к мистеру Смиту деловой разговор.

– Он где-то пропадает со вчерашнего утра, сэр, и, правду говоря, я уже начинаю беспокоиться. Но если вам нужна лодка, я и без него обойдусь.

– Мне бы хотелось взять напрокат паровой катер.

– Ах, как жалко, сэр! На катере-то он и ушел. Вот оттого-то у меня и душа не на месте. Запаса угля там хватит только до Вулиджа и обратно. Будь муж на баркасе, все бы ладно. Он не раз по работе добирался и до Грейвзэнда, даже ночевал там, если дел было невпроворот. Но что толку в паровом катере без угля?

– Пополнить запас можно на любой пристани.

– Можно-то можно, да только не его это привычка. Наслышалась вдоволь, как он костерит угольщиков за несусветные цены. А еще не нравится мне этот человек на деревяшке, лицо у него страхолюдное и говор не наш. И чего ради он вечно тут околачивается?

– Человек на деревяшке? – неподдельно изумился Холмс.

– Да, сэр, загорелый дочерна, лицо точь-в-точь обезьянье. Постоянно к мужу захаживает. И вчера ночью его вызвал, а муж, видно, его поджидал: катер стоял уже под парами. Скажу вам начистоту, сэр, не по душе мне все это – ой не по душе.

– Но, дорогая миссис Смит, – возразил Холмс, пожав плечами, – тревожитесь вы явно понапрасну. Откуда вы взяли, что ночью приходил не кто иной, как человек на деревяшке? Ваша уверенность мне непонятна.

– Я узнала его по голосу, сэр. Говорит он хрипло и не очень внятно. Он постучал по ставне – часа в три, наверное. И просипел: «Поднимайся, приятель, пора на вахту». Муж разбудил Джима – это наш старший, – и оба ушли, не сказав мне ни слова. Слышно было, как деревянная нога стучит по булыжнику.

– А что, этот человек на деревяшке был один?

– Не знаю, сэр, не уверена. Больше я никого не слышала.

– Приношу извинения, миссис Смит, но мне очень был нужен паровой катер, и мне его усиленно рекомендовали… Погодите, какое же у него название?

– «Аврора», сэр.

– Да-да! Старый катер зеленого цвета с желтой полосой, корма широченная?

– Ничуть. Наш катер прямо как игрушка – невелик, но на реке лучший. Недавно покрашен в черный цвет, с двумя красными полосами.

– Благодарю вас. Надеюсь, мистер Смит вскоре даст о себе знать. Хочу прокатиться по реке и, если завижу «Аврору», передам ему, что вы волнуетесь. Труба черная, говорите?

– Не совсем, сэр. Черная с белой каймой.

– Ну да, конечно. Это бока черные. До свидания, миссис Смит. А вот и лодочник на ялике, Ватсон. Давайте переправимся на ту сторону.

Главное в общении с людьми подобного сорта, – подытожил Холмс, когда мы устроились на шкоте ялика, – не подавать вида, что их свидетельства хоть сколько-нибудь для вас важны. Стоит им это учуять, как они мигом замкнутся, будто створки устричной раковины. Если же слушать их речь без особой охоты, вы почти наверняка узнаете все, что вам требуется.

– Как нам действовать дальше – совершенно ясно, – заметил я.