Когда Фея повернула в обратный путь и присоединилась к группе, то застала спор о любви с первого взгляда. Оказалось, что Маша и Лёня женаты с института. Надо же. У них получилось.

У кого-то получилось.

– Убедили, в институтскую любовь я готов поверить, – поднял руки вверх Михаил, – все-таки уже практически взрослые люди, но в школьную – нет.

– Нет? – удивилась Ксюша. – Неужели ты не влюблялся в школе?

– Ну почему же, влюблялся. – Михаил взял в свою пухлую ладонь тонкие пальчики девушки. – Все мы в школе увлекались. Я говорю о том, что школа заканчивается, одноклассники разъезжаются, наступает новая жизнь, появляются новые друзья, и школьная любовь забывается.

– Наверное, ты прав, – нежно проворковала Ксюша.

Фея спустила со лба очки, нацепила их на нос и отвернулась от группы собеседников – смотрела на горы.

Она знала точно, что школьная любовь не забывается.

Он ужасно ее раздражал. Как только учительница посадила их за одну парту – сразу поняла, что дружбы не получится. Все-то у него было правильно – учебники аккуратно обернуты, ручки и карандаши сложены в пенал, бутерброды в специальном контейнере. У нее так не получалось. Карандаши и ручки находились на дне рюкзака, учебники лежали вперемежку с тетрадками, отчего уголки тетрадей часто оказывались замятыми. А контейнеры возвращались домой почти полные. Зачем есть всякие творожки, когда в буфете продаются вкусные булочки с джемом? И соки!

А еще буквы… Он исписывал строчки красивыми ровными буквами, а она уставала уже на третьей! Ведь это же мучение – сидеть и вырисовывать всякие «в» и «ч».

Он сразу же получил первое место и картонную медаль за лучший почерк среди первоклашек. Зато она лучше всех сделала осенний букет из кленовых листьев и рябины! Этот букет потом целую неделю украшал класс. И на празднике прощания с букварем она выразительно рассказала свои четыре строчки про букву «р», а он заикался!

И она иногда шепотом его передразнивала. Он, кажется, один раз даже заплакал, но отвернулся к окну, чтобы она точно не заметила. Тогда она решила, что, если будет его дразнить, он попросит его пересадить, и можно будет получить более веселого соседа.

Но он не жаловался и не просил его пересадить. Все так же старательно писал в тетради по русскому языку, решал задачи по математике и готовил доклады по окружающему миру. Его все время ставили в пример. И надеялись, что, сидя с таким замечательным мальчиком, она станет более старательной и усидчивой.

– Ну что, я думаю, нам пора двигаться в горы, – объявил Василий, возвращая Фею из воспоминаний на остров.

– Мы будем взбираться на вершину? – поинтересовалась Ксюша.

– Там есть остановки? – спросил Михаил.

– Остановок там нет, – ответил Василий. – И конечно, до самых вершин мы добираться не будем, но на одном из склонов есть небольшая площадка, оттуда открывается прекрасный вид на остров. К тому же побывать в Шотландии и не походить по горам – это нонсенс. Фея, вы недавно цитировали великого шотландца Бёрнса. Что он говорил по этому поводу?

– В горах мое сердце… Доныне я там.

Восхождение оказалось не таким простым, каким виделось в начале. Да, склон был пологим, с протоптанной тропинкой. Но все-таки в гору.

Через некоторое время возникло желание сделать перерыв и присесть. Но неутомимый Василий двигался вперед, за ним скакала тоненькая Ксюша, время от времени останавливаясь и поджидая своего крупногабаритного ухажера. Ухажеру приходилось туго, но, кажется, над ним взяли шефство немного странная девушка с фиолетовой прядью и фитнес-тренер. Они его ждали, подбадривали, и, в конце концов решив, что Михаилу помощь не нужна, Ксюша устремилась вперед – слушать рассказы гида-соловья.