Павел уже не мог ходить. Зараза распространилась до колена, нога раздулась до невероятных размеров.

– Надо резать, – сказал Дмитрий после очередного осмотра, зная, что Павел не согласится на это.

– Господи! – заплакала Глаша. – Где же наш Филипп? Уж он-то наверняка мог бы вылечить!

Дмитрий скрипнул зубами, но не показал вида, насколько ее слова уязвили его самолюбие.

– Его нет, и благодарите Бога, что есть вообще кто-то в этой глуши! – сказал он и, резко поднявшись, вышел из дому.

Олег и Алексей учились в Новгороде и жили у Ольги с Максимом. Глаша не хотела писать сыну о болезни отца, зная, как тот расстроится, тем более, что он не сможет помочь, а Ольга была беременна, и матери не хотелось расстраивать дочь.

Чернопятов написал, что им нужна нога человека, который заболел газовой гангреной, и Дмитрий решил быстрее уговорить Павла на операцию, которую собирался провести сам, но через несколько дней в Ближний приехал сам Чернопятов с коллегой.

– Вы представляете, ведь сам профессор приехал из Новгорода, чтобы прооперировать вас! Ведь и без ноги можно жить! Как вы этого не понимаете? Не сегодня, так завтра начнется общее заражение крови, она свернется, и вы умрете в страшных мучениях! – уверял Дмитрий Павла.

– Ладно, ладно! Черт с тобой, я согласен. Сил больше нет терпеть эту боль, – согласился Павел и наутро уже лежал на столе.

Дмитрий и Чернопятов сделали все так, как им было нужно. Проследив за мучениями Павла, они отрезали ему ногу, но не устранили болезни. Он еще два дня пожил, крича от боли, и умер на руках у жены.

– Теперь мы знаем, в течение какого времени человек способен выдержать послеоперационный период! Это надо записать и обязательно использовать в будущем! Нельзя допускать такие ошибки! Нельзя! – сказал профессор и захлопнул папку.

Конец ознакомительного фрагмента.