– Они давно вместе? – спрашиваю Марко, желая знать правду. Когда парень начинает хмуриться, понимаю, что он постарается уйти от ответа. – Мне действительно это необходимо… Людей разрушает ложь. Если ты не скажешь мне правду, то я придумаю сама и будет хуже.

– Я видел их впервые вместе.

– Марко, пожалуйста! Мне правда это необходимо, пусть это будет плата за девственность. – впервые обращаюсь к нему так интимно, как будто, между нами, что-то есть. – Скажи мне!

– Еще до Вашего переезда в Рим. – отвечает парень нехотя, качая головой. Я прижимаюсь к нему, зарываюсь носом в подмышку, желая спрятаться от реальности. Значит, мы переехали благодаря не папиному таланту, а маминому.

– Ты поэтому хочешь заполучить меня? Типо, у твоего папы есть моя мама, а у тебя… – меня останавливает легкий хлопок по голове. Марко останавливает мой словесный поток. Не решаюсь посмотреть ему в глаза, зарываюсь глубже, с удовольствием вдыхая запах его терпкого пота и кожи. Мужская ладонь накрыла мою шею, поглаживая и не отталкивая от себя. Луккезе пытался меня успокоить.

В груди теплилось какао, а может первые ростки девичьих чувств.

– Интересная теория, но нет. – черная тушь оставляет разводы на его безупречной рубашке, которая стоит дороже всего моего гардероба. Мне становится неловко, когда я это замечаю, но Марко лишь отмахивается. Его не волнуют такие мелочи. Уверена, что у него таких рубашек больше, чем в модном бутике Рима.

– Давай прогуляемся, пожалуйста. – прошу его, желая изгнать из своей головы противную картину, которые дети не должны видеть о своих родителях. Луккезе просто берет меня под руку и величаво прошагивает в сторону узкой, старинной улочки. – Я еще ни разу не выбиралась из дому, чтобы познакомиться с Римом, хотя всегда об этом мечтала.

Марко не удивлен, потому что он как никто знает, где я бываю и что делаю. Но парень все же интересуется:

– Почему?

Головой я понимаю, что он хочет просто сгладить казус, но сердце все равно сжимается и, как раненая птичка в клетке, мечется из стороны в сторону. Прижимаюсь покорно всем телом к нему, желая ощутить всю его силу. Пусть будет, что будет, уже ничто не восстановит мою репутацию, да и вряд ли Марко Луккезе изнасилует меня посреди белого дня на виду у всех.

– Родителям постоянно не до этого, папа работает, а мама… занята своими делами. Я думала, что мне удастся погулять с Эддой и Уго. – при упоминании их семьи лицо Марко искажает злобная гримаса, он больно впивается пальцами в мою нежную плоть, оставляя синяк.

– Не упоминай при мне больше никогда Уго. – цедит он ревниво. Мне даже начинает казаться, что у этого напыщенного эгоиста чувства ко мне. Расплываюсь в самодовольной улыбке. – Слышишь?

– А почему я должна перестать общаться со своими друзьями? – дерзко интересуюсь, выпячивая нижнюю губу. Замечаю, как Марко жадно ловит это, облизывается, как кот на сметану и щурится.

– Потому что ты моя. – отвечает в тон он, протискивая меня в узкий проем между домами. Не успеваю рассмотреть ничего вокруг, Марко сжимает мощными руками ребра, выталкивает весь воздух из груди, и целует властно в губы, желая таким образом продемонстрировать свои права.

У меня нет сил и желая с ним спорить, просто наслаждаюсь моментом и целую его в ответ. Наши языки переплетаются в замысловатом узле, образуя связь.

Парень умеет сводить с ума. Я прижата к кирпичной стене, пахнущей историей и чем-то вроде пиццы с пармезаном, его член упирается мне в живот, вызывая волны жара по всему телу. Моей фантазии хватает, чтобы дорисовать все самое интересное.

Теряю счет времени, все вокруг блекнет. Мы долго целуемся и обнимаемся, напоминая подростков. Хотя, Марко искусно играет на струнах моего тела, касается нужных точек, заставляя меня издавать стоны и покорно ерзать под ним. Он точно знает, что нужно сделать, чтобы довести меня до предоргазменного состояния.