– О да, скромность украшает воина, – герцогиня смотрела страстным взглядом прямо в глаза Джеральда, наклонясь к нему.

«Как она омерзительна, – подумал Джеральд, – сморщенная и скользкая, как лягушка». Он с трудом подавил в себе желание оттолкнуть герцогиню, сильно толкнуть, чтобы она летела по всем лавкам до противоположной стены. Герцогиня смотрела на него влажным взглядом, и под этим взглядом озноб пробегал по коже и странная оцепенелость сковывала члены. «Колдунья!», – с ужасом понял Джеральд. В памяти пронеслись отрывки жутких рассказов, как за одну ночь ведьмы высасывали жизненные силы молодых парней, превращая их в немощных старцев. Неужели и ему уготована такая же участь?! Герцогиня протянула к нему руки, белые, холеные, они показались Джеральду отвратительными. Он содрогнулся, ощутив холодную липкость пальцев на своей шее. Дама расстегнула заколку плаща, он сполз с его плеч и упал на лавку, оставляя юношу в рубашке. Не Бог весть что была та рубашка, но остальные были еще хуже.

– Как! Мой старый скряга не дал тебе нового платья! – воскликнула герцогиня. – Обо всем приходится заботиться самой!

– Я не заслужил, – глухо проговорил Джеральд. Наваждение начало сходить, но озноб затаился где-то внутри.

– Глупости! – отрезала герцогиня. – Я сама сошью тебе рубашку. Из шелка. И ты затмишь всех рыцарей своей красотой. Ах, сколько дам проливали слезы от любви к тебе!

У Джеральда опять захолонуло сердце, а в ушах зазвенели строки:

– Я благодарю, вас, Ваша Светлость, за такую заботу, но я, право, не стою…

Джеральд сделал попытку подняться, но герцогиня преградила ему путь. Ее начало раздражать упрямство Джеральда. Неужели он ничего не понимает? Придется потратить больше времени.

– Глупости! – повторила герцогиня. – Моя первейшая обязанность заботиться о платье моих вассалов. Подожди, я сейчас сниму мерку.

Джеральд не знал, как ему вежливо отделаться. Ее вассал! Ей он клятву верности не давал, а герцог вряд ли будет в восторге, узнав, как Джеральд охраняет его супругу. Вылетишь за милую душу. А то отберут и коня, и доспехи, и Хэмминга в качестве штрафа. В том, что герцогу все станет известно, Джеральд не сомневался. Трудно сказать, как поступил бы Джеральд, узнай он, что герцог развлекался тем, что подглядывал за своей благоверной. Об этой страсти сеньора знали лишь пара доверенный слуг, и даже герцогиня ни о чем не подозревала, считая своего мужа олухом.