Король, конечно же, решил не замечать тот факт, что Адлер предал его, поэтому в итоге меня рисуют злой дочерью, которая настолько охвачена жаждой власти, что убила человека, по-прежнему считающегося моим отцом.

Настоящая дьяволица.

В этот момент король объявляет перерыв, чтобы предложить присяжным роскошное застолье. Меня возвращают в камеру, где мне не остается ничего, кроме как оценивать ход событий.

Один из вопросов, который я хотела прояснить для себя во время суда: кто мои враги? Легко предположить, что сегодня их еще прибавилось, и можно сделать вывод, что все присяжные охотно подпишут мой смертный приговор. Они все у короля в кармане. Но я подозреваю, что большинство из тех, кто давал показания, не имеют ничего против меня – они просто спасают собственные шкуры.

Если бы Торин очнулся и снял с меня все эти обвинения, я уверена, что мнение в поддержку смертной казни было бы не таким единодушным. Расправиться со мной подобным образом – смелый ход, и потому я боюсь, что король пойдет на все, лишь бы Торин не пришел в себя.

О, лишь бы он проснулся, лишь бы выжил!

К тому моменту, как тюремщик со стражниками возвращаются, чтобы препроводить меня обратно в импровизированный зал суда, я готова к любому новому выпаду короля. Я могу противостоять лжи. День и так уже кошмарнее некуда. Разве может быть хуже?

Однако тюремщик не один. Рядом с ним, явно изнывая от мерзкого окружения, идет король. В столь грязном месте он выглядит неестественно чистым, кожа у него бронзовая от солнца, волосы умаслены. И вместе с тем он не в состоянии скрыть победоносного выражения. У меня сжимается сердце.

– Оставь нас, – обращается король к тюремщику.

У того разочарованно вытягивается лицо, но он с поклоном удаляется.

Король и я смотрим друг на друга через решетку с одинаковой ненавистью.

– Знаешь, – говорит король, намереваясь дотронуться до решетки, но вовремя передумывает, – а ведь я бы сдержал слово.

Я невесело усмехаюсь:

– Вы бы отреклись?

Он улыбается и качает головой:

– Нет, этому не бывать никогда. Я про то, что женился бы на тебе. Помнишь, как ты приходила ко мне за помощью? Я бы сделал тебя своей королевой, и всех этих неприятностей можно было бы избежать.

– Тогда бы Адлер до сих пор терроризировал Острова и пришел бы по вашу душу.

Король бросает на меня недобрый взгляд:

– Вместо него пришла ты. И за моим сыном.

Я нерешительно пытаюсь найти в его лице намеки на правду.

– Что вы имеете в виду? Я же вам уже сказала, что не имею к тому, что случилось с Торином, никакого отношения.

– Ты такая же лгунья, как и твой папаша. Как только ты заручилась королевским союзом, который был тебе так нужен, ты попыталась убить принца, и я нисколько не сомневаюсь, что следующим на очереди был бы я, если бы тебя не схватили.

Мысли пускаются галопом. Он искренне верит в то, что я виновна. Он не подставляет меня. Он меня наказывает. Если это так, то я тоже ошибалась. Убийцу подослал не он. А значит, я понятия не имею, откуда он взялся.

Я делаю шаг вперед, так что теперь нас с королем разделяет лишь холодная сталь.

– Повторяю, что я этого не делала. Что бы вы обо мне ни думали, как бы ни хотели сохранить трон, вы должны спасти Торина.

На мгновение мне кажется, будто он мне верит, но его губы уже кривятся в жестокой усмешке.

– Твои фокусы на меня не действуют, – говорит он. – Твоя отчаянная попытка захватить престол провалилась. И я благодарен тебе за нее, правда. Ты упростила мне жизнь. Я скажу тебе, что произойдет дальше. Завтра тебя казнят за измену. Торин в полной безопасности. Рана его заживает, а настой, который дает ему целитель, вполне питателен и, что еще важнее, не позволяет прийти в сознание. Однажды я разрешу сыну проснуться, но не раньше, чем удостоверюсь, что он не может украсть то, что ему не принадлежит. А я буду королем еще долго после того, как твое имя развеется по ветру.