Молодой человек стоял, не шевелясь, и не мог понять причины своего оцепенения. Он только сейчас обнаружил, что затаил дыхание. Попробовал возобновить и… начал задыхаться. В воздухе явно содержалось что-то лишнее или чего-то не хватало.

– Хех, как думаешь, он сразу окочурится или все же пару часов помучается? – Сурок справа оказался кучерявым длинноносым карликом с выпяченной нижней губой.

– Хотелось бы, чтобы помучился. Нам у старика пришлось уродов изображать, и он это видел. Теперь наша очередь получить удовольствие. – Стриженный под ежик второй карлик оказался на полголовы выше приятеля. Ему по плечам, словно сережки, били обвисшие кончики ушей.

Одеты мракозегры были в грязно-серые майки с узкими лямками через плечо и короткие шорты более темных оттенков. Обуви на волосатых ногах спутников привратник не заметил.

Тич напрягся. «Карху бар усан», – беззвучно произнес он на выдохе. Заклинание сосредоточенности быстро освободило сознание от шока. Волшебник сумел успокоить дыхание, затем обратился к магии, создав вокруг себя невидимый очиститель воздуха.

«А ведь тут совершенно нет ветра», – с удивлением заметил практикант.

– Ну, чего встал, животное? Думаешь, мы вместо тебя фонтан искать будем?

– Сам справлюсь, – сказал привратник, чем серьезно озадачил преобразившихся мракозегров.

– Ты смотри, Лих, – вислоухий даже отошел на пару шагов от кархуна, – этот дар речи не потерял. Видать, действительно силен.

«А с чего это я должен был терять речь? – Тич опустился на четвереньки и сделал несколько… – Раскудырная сила!»

Собственные лохматые когтистые лапы настолько повергли волшебника в шок, что он снова застыл в оцепенении, подняв переднюю конечность. Стало понятно обращение «животное», но абсолютно не хотелось верить в потерю человеческого облика. Сурки превратились в карликов, а он, похоже, – в медведя.

«Ну, Учитель, ну удружил, чтоб тебе…»

– Хех, погляди на эту мохнатую статую! Вот потеха! Похоже, до недотепы только сейчас дошло, куда он попал.

– Эй, парни! – Неожиданно даже для самого себя Тич обрел кладбищенское спокойствие. Он опустил лапу и решительно заявил: – Будете доставать – одному нос укорочу, другому уши оторву.

– И кто, интересно, тогда тебя сопровождать будет?

– Один безухий и один безносый карлики, – ответил медведь.

– Он еще смеет обзываться! – Карликами себя мракозегры явно не считали. – Ты не дома, увалень. Хочешь навеки тут остаться?

– С удовольствием. Я, может, всю жизнь мечтал о такой веселой компании.

– И не надейся на наше общество. Да мы в любой момент…

– Лих, – второй мракозегр резко изменился в лице, – не знаю, как ему удалось, но этот тип накинул на нас силки. Я уже пробовал исчезнуть. Ничего не вышло.

– Что значит «не вышло»? Он не мог…

– Так, парни! Чем раньше я выберусь из этой мрачности, тем быстрее вы получите свободу. Вопросы есть?

Там, на острове, старик запрещал отвечать на выходки красноглазых сурков, и мелкие злыдни не упускали возможности напакостить ученику. То подножку подставят, то насекомое в похлебку подкинут, то кипятком ненароком обольют. И Тичу до поры до времени приходилось все терпеливо сносить. Потом он научился предугадывать коварство зверушек, в чем немало помогла наука того же Разруга. Старик не раз повторял, как важно научиться чувствовать опасность. И считал эту способность едва ли не главной для любого волшебника.

– В жизни она пригодится особенно, поскольку желающих укоротить твой век всегда будет хоть отбавляй.

– Как можно узнать, что кто-то собирается тебя уничтожить? Тут нужен дар предвидения.

– Глупости говоришь. Любое существо, задумав недоброе, испускает определенные флюиды. Их просто необходимо научиться выделять среди прочих.