Вариар удивился такому поведению Молчуна, который обычно прямо отвечал на вопросы хозяев, но не стал придавать этому особого значения именно сейчас, собираясь решить все вопросы вечером, как только он освежится и поговорит с женой, которую не видел больше трех месяцев. Он буквально взлетел по лестнице, толкнул дверь их опочивальни и замер на пороге. Лейв сидела на стуле у окна и качала на руках мирно спящего младенца. Вариар осторожно шагнул к ней, боясь дышать, словно каждый его вздох грозил развеять это эфемерное, магическое создание, что сидело перед ним. Лейв обернулась и внимательно посмотрела на мужа, в ее глазах засветилась тихая радость.

– Вариар, – выдохнула она едва слышно. – Вернулся, – затем чуть громче и уверенней добавила. – Как прошел твой поход, любовь моя?

– Все было успешно. Удача была на нашей стороне. Мы захватили Самату. Теперь у наших сыновей будет два города: Арис и Самата.

– Это добрые вести, Вариар. У твоих деяний будет продолжатель. Это твой сын, любовь моя. Я взяла на себя смелость и дала ему имя. Его зовут Миалл.

– Хорошее имя, – улыбнулся Вариар. – Очень хорошее. Пусть всех наших потомков нарекают именами на эту букву. Его рождение принесло мне победу, так пусть его имя осветит путь его потомков.

Большой мужчина в пыльных доспехах осторожно взял на руки маленький сопящий комок. Он боялся причинить ему вред, и это напряжение было написано у Вариара на лице, что вызвало любящую улыбку на губах Лейв.

– Не бойся, Вариар, – прошептала она, положив руку ему на предплечье. – Твой сын не боится твоей силы.

– Я завоевал для тебя город, сын. И завоюю еще, – серьезно произнес отец, глядя на своего сына.

В этот момент Миалл открыл глаза и внимательно посмотрел на Вариара своими ярко-синими глазами, и тому показалось, что он утонул в них, как в стремнине большой реки. Отец и сын изучали друг друга, пока жена и мать наблюдала за ними.

Второй месяц лета вирар. Середина.

2 год до рождения империи.

За пределами дома все еще гремел праздник, простые воины пировали, отмечая славную и такую легкую победу над сильным врагом. Вино лилось рекой, и Вариар не возражал. Он понимал, что людям нужно отметить победу и снять напряжение битвы, пусть она была быстрой и успешной, и долгого путешествия домой, полного пыли и ожиданий. Их отряд пересек земли Саматы без особых приключений, не было даже ни одной засады от защитников города и данников его, наоборот, жители окрестных деревень и отдельных поместий встречали их с радостью, признавая Вариара своим правителем, справедливым и сильным. Если это и настораживало победителя, то только до той поры, как в одной из деревень, глава старшего семейства, что несколько поколений управляло ей, рассказал о поборах, которые учинял совет богатых родов Саматы. Вариара эта история поборов и зверств разозлила настолько, что отряд из двадцати всадников отделился от основного войска и тут же повернул назад с приказом казнить каждого главу четырех главных семей Саматы, которые вершили судьбы города. Он понимал, что такое решение может иметь далеко идущие, и не обязательно хорошие, последствия, но не мог поступить иначе. Именно из-за своего абсолютного неприятия несправедливости он и не смог одолеть своего родного брата в борьбе за титул вождя клана Сал. И Вариар до сих пор не мог понять, хорошо это или плохо, даже наблюдая, как большая часть их клана перебирается в Арис и на его земли, под его руку, стоило только слухам о судьбе старшего сына старого вождя достичь границ его бывших земель.

Вариар тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и обвел взглядом небольшую залу. Его ближайшие соратники, те двадцать человек, что пришли в Арис первыми, все кроме Сёрена, сидели за обильным столом в его доме и наслаждались хорошим, ароматным вином. Только тосты звучали тихо, ибо они не желали радостным шумом разбудить наследника своего повелителя и друга. Вариар задержал взгляд на Хлауде, отмечая, что тот положил перед собой какой-то свиток, на который все собравшиеся с любопытством взирали.