– Ты хотел что-то еще сказать мне? Ты хотел бы, чтобы я простил его?

– Нет, Ваше величество, – Эскур покачал головой. – Его преступление карается смертью согласно законам империи. И он должен быть лишен жизни. Просто кровь не должна осквернить улиц Ариса. В этом я согласен с богами. Кровь преступника не должна касаться земли, по которой ходят ваши подданные. Я пойду. Мне надо напутствовать своих собратьев. Мы вымолим для него прощение у богов, и благословим в путешествие в подземный мир.

Вариар кивнул, даже не оборачиваясь. Его взгляд все еще был прикован к городу и кроваво-красному отблеску в густом тумане, который натягивало с реки. Эскур быстрым шагом покинул императорские покои. Он выполнил волю богов и предостерег повелителя от кровавой расправы над собственным братом в границах великой столицы империи Мирэй, которую Вариар построил их милостью в кратчайшие сроки. Улицы все еще заливало кровавым светом, боги все еще показывали свое предостережение. Эскур был уверен, что странное явление закончится сразу же, как умрет Ээн, и умрет не в кольце городских стен, а на том холме, на который он указал повелителю. Император с трудом, но согласился с волей богов, что несказанно радовало верховного жреца, ибо он прекрасно знал отношение Вариара к любым богам, а в особенности к жрецам, которые начинали говорить от их имени, не имея на то права, и выдавали свои желания за их волю. Эскур серьезно рисковал, исполняя волю своих богов, которую они впервые явили своему служителю. Но он не мог поступить иначе. Принимая жреческое звание, он поклялся жизнью и смертью служить своему богу, милостивому и справедливому Уру.

Главные жрецы четырех богов замерли на ступеньках лестницы, ведущей в главный храм, ожидая Эскура, на их лицах застыло напряжение и нескрываемая тревога. Они смотрели на своего верховного жреца, как на последнюю надежду.

– Что сказал его величество о воле богов, которую явили они в величии своем? – выступил вперед жрец в черных одеждах.

– Все в полном порядке, Гуэль. Император принял волю богов. Казнь пройдет вне города, – устало произнес Эскур.

– Почему тогда до сих пор кровавый рассвет? – поежился жрец Ула. – Боги не верят ему?

– Он уйдет, когда умрет Ээн. И умрет не в городе. Почему я должен объяснять тебе эти простые истины, Гуэль? – в голосе верховного жреца прозвучало раздражение. – И император согласился с мудростью этого решения, ведь никому не хочется заливать кровью негодяя свой дом. Но хватит об этом. Давайте соберемся и отправимся к месту казни. Нам предстоит провести ритуалы очищения и напутствия в путешествие к вратам подземного мира.

– Я не уверена, что жрицам Уты и Уйи следует присутствовать при казни, – проговорила жрица в желтом.

– Не говори глупостей, Аанор, – покачал головой Эскур. – Ты же знаешь, как проводятся эти ритуалы. При их проведении должны присутствовать жрецы всех богов. И не надо бояться. Это законы империи, а мы приняли их, когда прибыли сюда и решили стать главными жрецами Мирэй и вести людей к мудрости и свету. Их законы, они как наши правила. Даже если они претят тебе, их следует неукоснительно соблюдать.

– Да, верховный жрец, прости мне слабость мою, – выдохнула жрица Уйи. – Вся эта кровь, что заливает Арис, заставляет меня нервничать.

Она даже провела по стене храма пальцами, в опасении, что они окрасятся красным. Но руки Аанор остались чисты, ведь потоки крови были лишь оптической иллюзией.

– Давайте приготовимся. Солнце взойдет очень скоро, а мы должны быть на месте казни задолго до прибытия императора и осужденного, иначе его величество может поторопиться и выпустить жизнь из преступника до ритуала.