– Ты же обещал не пользоваться магией, старый друг, – эльф печально покачал головой. – Тебе следовало позвать меня.

– Но ты же не можешь сделать для нашей империи больше, чем ты делаешь. Мы не смеем тебя просить об этом.

– А что, если я тебе скажу, что подал императору прошение на принесение верноподданнической клятвы, а он мне еще и должность Великого зодчего в Имперском совете всучил пожизненно.

– И чем ты недоволен? – усмехнулся Хлауд, раскачивая кубок. – Тебе отдают на откуп всю империю, как бы она ни разрослась.

– В этом есть какая-то неуловимая прелесть. А возможность облегчить сокровищницу императора…

– Скорее сокровищницу империи, ведь платить тебе будут из казны, но обещаю, что потрошить ее будет очень сложно, – самодовольно ухмыльнулся Хлауд.

– А еще друг называется, – звонко рассмеялся Лоэналь. – А потом… на склоне моих лет я хочу отправиться в путешествие. Долгое путешествие.

– Уж не в подземный мир при жизни? – усмехнулся Хлауд.

– Нет, – покачал головой эльф. – На запад, через таинственный Туманный океан к тем берегам, с которых мы, эльфы, пришли сюда, на Пандагирей. Я хочу найти ту великую землю эльфов, Элин.

– Это сумасшествие, старый друг, – Хлауд буквально ахнул. – Это же мифические земли.

– Ну, чем ближе смерть, тем безразличнее мне будет результат. Я хочу доказать, что Элин существует, и не сгинул в лапах чудовищ, а все так же прекрасен, каким его помним мы.

– Выпьем за успех твоей безумной идеи, Лоэналь, – провозгласил Хлауд, улыбнувшись.

Друзья сдвинули кубки так, что вино перетекло из одного в другой, и выпили в который раз, но теперь не за здоровье императора и императрицы. Новая жизнь вселяла в них светлые надежды.

Дом Вариара и его двор буквально купались в теплом желтом свете факелов и светильников. Он отражался в драгоценностях, украшавших гостей, что собрались тут. Золото мелодично позвякивало, порой заглушая даже голоса людей. А голоса были громкими. Собравшиеся новоиспеченные придворные и знать во весь голос желали долгих лет своему императору, расширения границ их империи, дюжину наследников и много другого. Лейв встречала каждый такой тост легкой улыбкой, понимая, что на самом деле никто и не думает об этом. Буквально пару хор назад в умах некоторых аристократов появились мысли о ее смерти родами, о гибели Миалла. Тогда бы это расчистило дорогу к трону их дочерям. Эти мысли легко читались в их уже довольно осоловелых от выпитого взглядах. Вариар не замечал этого, впрочем, и Лейв решила не обращать внимания на мечтания аристократов, более того, она решила не доставлять им такого удовольствия, а родить мужу еще несколько наследников, и при этом прожить еще лет сто, если позволят боги.

Скромный императорский сад в старом дворце, который занимала чета правителей города Ариса, обретшая ныне высочайшие титулы, утопал в свете, голосах, украшениях и запахах различных яств, что иногда неприятно переплетались с ароматами масел, которыми были обильно напомажены тела собравшихся тут дам. Управляющий дворцом совершил невероятное: центральный фонтан в саду, который изображал прекрасного мраморного единорога, вставшего на дыбы в белой чаше, пронзая рогом темно-синее небо, теперь замер под струями красного, как кровь вина, змеившегося по его телу. Гости охотно окунали в чашу свои кубки и наслаждались благородным напитком.

Императорская чета восседала на изящных тронах, вырезанных из огромных кусков янтаря, добытого на далеком севере, и благодушно принимала поздравления от своих подданных. Время от времени Лейв не глядя брала с чеканного золотого блюда фрукты, заключенные в янтарный карамельный панцирь. Это была изысканная закуска для белого вина из Таренты, особо полюбившегося Лейв, как только в Арис прибыли первые торговые караваны из этой страны.