Соня, качая головой, пытается сдержать смех. А я и не пытаюсь.

– Эх, раньше бы сообразить, мы бы эту банду свалили с куда меньшими нервами!.. Впрочем, может, еще выпадет похожий случай, надо только заранее потренироваться.

– В чем потренироваться? – уточняет Сара, чувствуя подвох.

– Ну как же. В ловле на живца, само собой. Вручаем Соне мой велик, раздеваем догола, выкатываем в поле зрения банды – и в таком виде она пытается удрать, а бандиты ее, разумеется, догоняют. Задача велосипедистки – завлечь преследователей к месту засады, чтобы втянулись в огневой мешок… ну а дальше дело техники.

– А почему на велике должна быть я, а не Сара? – интересуется девушка. – Ты же считаешь, что она красивее.

– Я-то считаю, верно, – соглашаюсь, – но мои предпочтения разделяют не все. А кроме того, Сара в детстве велосипед так и не освоила.

– Неправда, – возмущается любимая, – трехколесный освоила прекрасно, и даже на четырехколесном каталась, до сих пор помню, зелененький такой, с бабочкой! А вот когда с заднего колеса снимали два опорных боковых – увы, все катание заканчивалось…

И дальше мирно болтаем в том же ключе. Бой позади, трудности – на все триста процентов впереди, но трудности эти могут подождать, пока мы отдохнем и займемся ими на свежую голову.

Ночь проходит спокойно. Разве только у Сони в палатке слышалась очень характерная возня, а утром вид у девушки – как у довольной и хорошо выглаженной кошки. Нет, не завидую – зачем? У меня-то любимая рядом, и часть долгой новоземельной ночи мы с ней потратили примерно на то же самое. А конкретные позиции и количество заходов пусть перечисляют те, кому невмочь.

После завтрака, слегка упорядочив мысли, я озадачиваю Ястреба вопросом о планах на будущее.

– То есть?

– Ну смотри. Ты отослал информацию об «изделиях-А» напрямую генералу Уоллесу, я так понимаю, через головы всех непосредственных начальников…

– Повод не совсем тот, чтобы строго блюсти иерархию, да и знать о такой находке надо отнюдь не всем.

– А еще ты нацелил агента из Кадиза, как бишь там его, взять вторую половину банды, и позаботиться о «языках»…

Взгляд штаб-сержанта Хокинса вызывает в памяти смутную ассоциацию насчет Ленина и буржуазии, однако я считаю нужным расставить точки над «й» именно сейчас.

– Так вот, Джеми, вне зависимости от того, сколько вечером-ночью взяли «языков» и как быстро им внушат необходимость сотрудничать со следствием, вряд ли исполнителям-боевикам известно что-то серьезное. Не их компетенция. С другой стороны, у нас вот прямо тут имеются машины, которые перевозили эти самые «изделия-А», и почти девственная саванна, где след сохраняется довольно долго. Следопыта изображать не буду, но ведь такие люди есть, и их в округе наверняка больше, чем специалистов по работе с ядерными устройствами…

– Есть такие люди, и мысль разумная, – соглашается Ястреб, – однако ты же сам прекрасно понимаешь, займутся этим без нас. Как ты выражаешься, не наша компетенция.

– Понимаю. А еще ты правильно сказал, что «знать о такой находке надо отнюдь не всем», и мы в этом списке явно лишние.

Ястреб вздергивает бровь.

– Влад, про Орден ходит много разных слухов, но ты-то из сотрудников и внутреннюю кухню знаешь. Зачищать своих же смежников-гражданских, которые случайно где-то что-то не то увидели, – подобное точно не в наших традициях. Ну возьмут с тебя еще одну подписку о неразглашении, велика важность.

– Подписка – это потом, когда вопрос как-то закроют. А прямо сейчас, боюсь, куда-нибудь закроют нас.