Тут пришёл Бормалей, потрогал самовар, пробурчал, что-то про то как можно пить холодный чай и включил кнопку подогрева.

Варя открыла рот:

– Он техникой пользоваться умеет?

Бормалей услышал и ответил сам:

– Чай не один год на свете живём, что ж не уметь-то. Теперь с вашей электричествой всё просто, а вот раньше…

Бабушка не дала ему договорить, зная привычку за ним долго рассказывать, о том, что было раньше.

– Бормалеюшка, пойди посуду помой, – ласково попросила она.

Домовой понуро пошёл выполнять просьбу хозяйки дома, что-то бурча себе под нос.

– А чего он бурчит? – спросила Варя.

Бабушка махнула рукой и ответил:

– Ай, он всегда бурчит, характер у него такой.

– Бабуля, – внучка решила вернуться к теме змеиных свадеб, – так на змеиные свадьбы только девушки попадают?

– Ну, как-то бабок и мальчиков они не привечают, – нехотя ответила Прасковья, было заметно, что тема уже ей порядком надоела.

Даже Варя это заметила, и решила больше к бабушке не приставать, по крайней мере пока.

Варя полдня помогала бабушке по дому.

Та рассказала, кого ещё внучка может встретить в округе, про дворового и банника Варе очень понравилось, но ни тот ни другой не захотели ей показаться. Бормалей ворчал, что распугала всех помощников.

– Так внученька угомонись, – миролюбиво сказала Прасковья Анисимовна, с усмешкой поглядывая на ворчливого домового, по пятам за которым носилась Варвара, стоило ей закончить делать какое-то дело.

– Ну, бабуль, он такой прикольный, – девушка смотрела на бабушку наивным детским взглядом.

– Ох, совсем ещё ребёнок, куда тебе замуж, – вздохнув, брякнула бабушка и тут же поняла, что сказала лишнее.

Варя насторожилась:

– Какой ещё замуж? Бабушка, я никуда не собираюсь. Мама меня хочет сплавить? – вопрошала она.

– Да, это я так, – начала отговариваться бабушка. – Просто подумала, что девица ты по возрасту вроде на выданье, в моё время уже старой бы девой назвали, а ты же ещё дитё дитём.

Варя фыркнула:

– Ну, уж ничего и не дитё, но замуж я пока ещё сама и не хочу. Мне же учиться надо.

Прасковья Анисимовна ласково посмотрела на внучку и ушла по воду, оставив ту донимать Бормалея. Правда Варя успокоилась и задумалась, решив вести себя повзрослее. Но когда домовой попадался ей на глаза, ей так и хотелось его то – потрогать, ну на худой конец, что-то спросить.

К вечеру, утомившись от суматохи, которую сама же и создавала, Варя угомонилась больно рано. И в десять вечера Бормалей вздохнул облегчённо, не преминув сказать Прасковье Анисимовне:

– Ну и беспокойная у тебя внученька.

– Какая уж есть, других не держим, – ответила бабушка.

Домовой ещё что-то побормотал недовольно и залез под печку.

Прасковья Анисимовна убрала высохшую посуду со стола и ушла к себе спать.

***

Варя сидела на той самой поляне, где на свадьбу змеиную попала. Только сейчас тут было спокойно и солнечно, ни одного гада не видно. Кругом желтели одуванчики, и от этого казалось ещё более солнечно.

Напевая песенку, девушка плела венок.

Тут в лесу, неподалёку, послышался звук сломавшейся ветки, Варя встрепенулась. Оглянулась и увидела за деревьями очертания человека.

– Ты кто? – громко спросила она, стараясь придать голосу уверенности и не показывать незнакомцу, что она испугалась.

Человек вышел на поляну, это оказался молодой мужчина, одетый в камуфляжные брюки и с голым торсом. От него веяло теплом и ещё чем-то неуловимым, но таким не спокойным, что девушка подумала: «А не пора ли мне домой»

Мужчина улыбнулся, в его глазах заискрилось лукавство:

– Я тебя не обижу.

– Да, я и не боюсь, – Варя вскинула голову и горделиво приосанилась. Вспомнила про венок в своих руках, который уже был готов и водрузила его себе на голову.