– Устраивайся, Илья Алексеевич, – произнес хозяин подвала мягким бархатистым голосом и указал на подушки с противоположной стороны низкого столика, где он завершал приготовление чая в расписанных иероглифами сосудах. Особым бамбуковым венчиком Костя медленно размешивал только что залитый в чашу кипяток, взбивая матовую зеленоватую пену.

– Слыхал о тебе небылицу, будто бы ты все помнишь и ничего забыть не умеешь.

– Почему же небылицу, – скинув обувь, как можно увереннее ответил Ардов и устроился в подушках у столика.

– И что же, можешь доказать?

Илья Алексеевич полез в карман, что вызвало беспокойное движение великана у него за спиной. Костя одним взглядом остановил телохранителя и указал на дверь. Тот, поклонившись, вышел. Илья Алексеевич тем временем извлек блокнот и протянул Косте. Следом на столик лег карандашик в серебряном оплетье.

– Напишите семь рядов двузначных чисел по семь в каждой строке.

Костя подал Илье Алексеевичу наполненную чашку, а сам принялся чертить в блокнотике знаки, позаботившись, чтобы его старания надежно скрывала обложка. Закончив, он поднял глаза на гостя.

– Покажите мне цифры ровно на пять секунд.

Костя исполнил просьбу.

– Теперь проверяйте.

Илья Алексеевич начал монотонно оглашать числа. Костя следил по блокнотику со все возрастающим восторгом. Потом Ардов с такой же легкостью повторил числовой ряд в обратном порядке. Потом, уже по просьбе Кости, назвал только те знаки, что стояли в третьей колонке. Потом – по диагонали…

Ардов знал, что этот трюк производит впечатление. Ему это не стоило никакого труда: запечатленные на странице блокнота цифры так и оставались висеть перед его взглядом, слегка подрагивая в воздухе. Более того, каждая светилась своим особым светом: пятерка была синяя, двойка – зеленой, тройка поблескивала красным…

– Пропустил! – вскрикнул Данго.

Ардов смутился.

– Тройку не назвал! Пропустил! – пояснил Костя.

– Виноват, не заметил, – пробормотал Илья Алексеевич.

Красная тройка слилась с красным же отворотом на халате Кости, отчего Илья Алексеевич ее попросту не заметил.

– Ну ты даешь, Илья Алексеевич, – протянул Костя, когда эксперимент закончился. – Не соврал чудачек[30] – газетчик – память волшебная… Тебе бы с такой памятью в стиригоны[31] податься.

– Деньги – не главное, Константин Артамонович.

– Однако ж ты ко мне пришел. А у меня деньги – вроде как профессия.

Действительно, нынешняя специализация Кости была «блинопек», то есть фальшивомонетчик. Причем считался он в этом деле мастером самой высшей квалификации, за что пользовался чрезвычайным авторитетом у самых крупных воротил преступного мира.

– Насколько мне известно, вы российские банкноты не подделываете, так что по моей части к вам претензий не будет.

Костя удовлетворенно хмыкнул – фараон[32] оказался со смекалкой.

– Да, – отпил он из своей чашки, – кугэсацу[33] куда безопасней!

Костя откинулся к стене и прикрыл глаза. Ардов терпеливо ждал разрешения перейти к вопросу, ради которого он и просил Чептокральского устроить встречу.

– Ну так что за дело у тебя ко мне, Илья Алексеевич? – наконец спросил Константин Артамонович, вероятно решив, что сыщик прошел проверку. Илья Алексеевич начал, едва сдерживая накатившее волнение:

– Пять лет назад в России появились фальшивые кредитные билеты 25-рублевого достоинства образца 1887 года. Вот такие.

Он достал из бумажника и протянул несколько банкнот. Костя взял и даже начал рассматривать, хотя внимательный взгляд мог отметить, что смотрел блинопек мимо.

– Я бы хотел знать, кто их изготовил.

Костя еще какое-то время помял в пальцах кредитные билеты.