– Могу утверждать с высокой степенью вероятности, что бедняге влепили в глаз точно таким же шаром… – не без гордости произнес он, занося полученные данные в особый бланк. – Может, даже этим… – Он кивнул на шар, оставшийся в тазу. – По крайней мере, шар точно был бильярдным…

Подумав, он поправился:

– Ну, если и не бильярдным, то такого же диаметра… Или близкого…

Покончив со следственным экспериментом, Жарков подошел к шкафчику и наполнил эрленмейер[14] бурой жидкостью из пузатой колбы.

– Удар был такой силы, что дух вышибли напрочь с одного раза.

Петр Павлович осушил эрленмейер и уставился немигающим взглядом на большой палец ноги покойника.

– По крайней мере, других серьезных повреждений на трупе нет, – уточнил он, придя в себя.

– Шаром могли убить и на улице, верно? – предположил Ардов.

– Могли, – согласился Жарков. – Хотя способ странный… Тем более что в клубе этот господин вчера определенно был. Котелок – с его головы.

Жарков кивнул на головной убор, который Илья Алексеевич захватил в гардеробной «Пяти шаровъ».

– Волосы оттуда весьма схожи со взятыми с головы покойника.

Криминалист на мгновение приложил глаз к окуляру микроскопа, желая, видимо, убедиться, что настройка не сбилась, и тут же уступил место Илье Алексеевичу.

– Обратите внимание на рисунок, образованный линиями краев чешуек кутикулы.

Ардов с готовностью уставился в микроскоп – скорее из любезности, чем по интересу. Линии чешуек на двух объектах и правда были схожи.

– Но есть странность, – в некотором возбуждении продолжил Петр Павлович.

Он обошел стол и поднял руку покойника.

– Пальцы рук убитого не содержат остатков мела!

– Получается, если он и был вчера вечером в «Пяти шарахъ», то сыграть явно не успел, – сделал вывод Илья Алексеевич.

– Совершенно верно!

Довольный результатами изысканий, Жарков отправился к шкафчику и повторил эрленмейер.

– Скорее всего, игре помешал конфликт, – продолжил он рассуждения. – В правом кулаке покойного я обнаружил пуговицу.

Жарков потряс в воздухе колбой, о стенки которой бился какой-то пятнистый камушек.

– Весьма необычная – из черепахового агата.

Илья Алексеевич поднял колбу перед глазами и осмотрел пуговичку с застрявшими в ушке обрывками ниток. Кажется, точно такие же пуговицы он сегодня уже видел… Ардов сделал несколько резких вдохов и в то же мгновение оказался в кабинете главы правления общества «Златоустовская железная дорога» в момент, когда тот как раз велел лакею заменить жилет. Ардов мысленно заставил Костоглота замереть. Этот способ сыщик частенько применял, когда бывала нужда рассмотреть детали, упущенные при первоначальном осмотре места преступления. Когда-то, в первый же день службы Ильи Алексеевича в третьем участке Спасской части, именно Жарков обнаружил уникальные свойства памяти молодого человека и натренировал его использовать этот трюк, назвав «методом римской комнаты». Сейчас Ардов наклонился к животу застывшего Касьяна Демьяновича и не торопясь изучил пуговички на его жилете. Так и есть! Точно такие же отполированные полусферы зеленовато-коричневого цвета, с желтыми вкраплениями. И одной – вот здесь – как раз не хватает!

– Думаю, прежде чем получить шаром в глаз, несчастный успел схватить убийцу за одежду, – продолжал Жарков, не заметив мысленного отсутствия коллеги.

– По всей видимости, за жилет? – сделал предположение Ардов, вернувшись из воспоминания.

Жарков кивнул.

– А это что? – воскликнул Илья Алексеевич, заметив на правом предплечье покойника буквы, оставленные, по всей видимости, раскаленным железом довольно продолжительное время назад.