– Вот ты где, – раздалось со стороны лестницы. Повернувшись, она увидела спутника Рамиля. Выглядел он не в пример лучше, чем ночью: гладко выбритый, без мешков под глазами. Черты лица даже казались относительно симпатичными. Серые глаза неторопливо осмотрели её, но без какого‑то сексуального подтекста. – С девушками общаешься? Правильно.

Рамиль улыбнулся ей. Странно, она ожидала, что он смутится. Что‑то пробормочет в своё оправдание. Значит, вовсе не такой ботаник, каким кажется на первый взгляд.

– А я за вас документы заполнил, – повернулся он к мужчине.

– Хорошо. Подписался за меня?

– Вы должны подписаться, – протянула она бумаги. – Чужую подпись ставить нельзя.

– Заполнять можно, а расписываться нельзя? – мужчина (как его по документам – Хозин?) взял ручку. – Где: здесь и здесь?

– И здесь ещё, – показала она.

– Что девушка интересного рассказала? – шутливо обратился он к Рамилю.

– Да разное, – уклончиво ответил тот, – нас уже ждут?

– Ждут, – ответил Хозин, снова скользнув взглядом по её фигуре, на мгновение без смущения задержавшись глазами на её декольте, – пора ехать. Больше ничего заполнять не надо, Кристина Андреевна?

Углядел, значит, надпись на бейдже. А этот Рамиль так и не обратился к ней по имени ни разу.

– Больше ничего, – ответила она. – Хорошего отдыха.

– Спасибо, – по лицу странного мужчины скользнула усмешка. – Отдых лучше не придумаешь.

8.

Странный город. Был в похожих и в Мурманской области, и в Ленинградской. Завод, шахта, вокруг живут люди. Закрывается завод – город пустеет. Здесь, однако, размах. Почти полмиллиона. Больше многих областных центров. И металлургия, и индустрия. Торговые центры, кинотеатры – как в столице. Это хорошо. Уютно. Проще выстроить контакт с людьми – мыслят плюс‑минус так же, как ты. В небольшом посёлке тебе если и расскажут что‑то, смотреть будут как на чужака. Ты другой. Здесь – ты свой, просто из более крупного города. Хотя где, скажите на милость, москвич может быть своим?

УРовцы местные хороши, сработаемся. Если и недовольны прибытием гостей из столицы, то никак этого не показывают. Малыгин, прикреплённый оперативник, толковый. Рамилю он не понравился, вижу, как нос кривит, надо спросить, что не так. Малыгин ненамного старше его, ровесники почти. Хотя это с моей колокольни ровесники. В их положении пять–семь лет разница большая. Интересно, в каком он звании, по гражданке не угадаешь. Представился просто: Игорь Фёдорович. Это важно, про отчество не забывает, значит, знает себе цену. Капитан либо молодой майор. Самый лучший и зрелый возраст: уже всё умеет и ещё чего‑то хочет. И опыт. Можно быть уверенным: такой и по щам подозреваемым не постесняется выдать, если будут запираться. Впрочем, запираться в разговоре с человеком с челюстью как ковш экскаватора и свёрнутым набок носом особо не тянет. Крепыш, небольшого роста, а плечи широченные – вероятно, в спортзал ходит. Когда‑то и у меня такие были. До развода с Ларисой.

Наверное, из‑за этого Рамиль его и невзлюбил, сидит молча. Интеллигент-аналитик. Малыгин, видимо, тоже это неприятие чувствует, после рукопожатия ни разу к нему не обратился пока ездили. Водит он, кстати, очень хорошо. Как и подобает оперу. Невольно вызывает к себе симпатию. Когда я последний раз в первый день знакомства чувствовал к кому‑то симпатию? Не помню уже. Рамиля я бы, например, и сейчас в Москву отправил влёгкую. А Малыгин мне нравится.

Умеет молчать. Вот и сейчас сидит за рулём служебного «Мурано», спокойно смотрит в лобовое стекло. Рамиль на заднем сиденье уже извертелся.

А ещё подкупает карта. Обычная бумажная карта города. Когда я попросил Рамиля раздобыть карту, он даже не понял, о чём речь. Какую карту: банковскую, кредитную, скидочную? Узнал, что мне нужна карта города – полез в планшет. Я даже пояснять ему ничего не стал. А Малыгин просто молча открыл передо мной бардачок и достал оттуда карту Новомагнинска. Не новую, с пометками, сразу видно – рабочая вещь. Хорошо. Значит, мыслит как я. Это подкупает.